Имя Розы

Тяготы и радости жизни гастарбайтеров в Атырау

И знойным летом и в трескучий мороз, в удушающем облаке выхлопов машин, они даже в своих кислотных жилетках сливаются с городским пейзажем. Как светлячки, брошенные внезапным шквалом ветра на невысохшее полотно художника-урбаниста, гастарбайтеры навсегда стали неотъемлемой его частью. Мётлами и лопатами они скребут, убирают, чистят, моют – и думают, мечтают.

Корпоратив в подвале

Просьба познакомить меня с кем-нибудь из гастарбайтеров, кто сейчас трудится на улицах города, немало изумила начальника Спецавтобазы.

– Кого интересуют их суровые будни?Напишите про поэта какого-нибудь лучше, – проворчал он. – Ну, ладно, ладно... Приезжайте на Сатпаева, 32. Я предупрежу там кого надо.

«Кто надо» оказался бригадиром, человеком занятым. Особо не заморачиваясь, он выдернул из любопытствующей стайки с лопатами вяло сопротивляющуюся крохотную фигурку женщины и, представив нас друг другу, удалился. Роза КОСЫМБЕТОВА и я сразу же наткнулись на вполне осязаемый барьер – языковой. Моего весьма скромного казахского хватило ненадолго, русский Розы тоже небогат, так что в ход пошли жесты и безумная мешанина слов из обоих языков. Впрочем, это не помешало доброму знакомству: дружелюбие так и сияло на обветренном лице моей собеседницы.

Мороз и ветер всё нарастали. Розе хоть бы хны, а меня уже начало колотить от холода.

– О!– воскликнула эта внимательная женщина и, кинув через плечо «пошли!», куда-то направилась.

Окинув взглядом окрестности, я не могла взять в толк, куда нас с фотокором ведут. В ближайшую подворотню? Или вон в тот КамАЗ?

Снисходительно хмыкнув, женщина по-свойски взяла меня под локоток и шепнула:

– В подвал.

Намести на свадьбу

В цокольном этаже дома в микрорайоне Сары-арка, под магазинчиком, я заметила крохотную дверь. За ней – тёмное тёплое помещение. «Тут трубы», – раздалось справа. Глаза уже привыкли к полумраку: Роза, то перепрыгивая, то нагибаясь, продвигалась вперёд в невидимые просторы подвала. Мы – за ней.

В маленькой комнате было даже мило: самодельные диванчики вокруг стола, огромное зеркало и праздничные декорации, кажется, подходили к торжеству в любое время года. Сюда время от времени приходят погреться люди, работающие поблизости.

Роза тут же принялась готовить нам чай на электроплитке.

Всего в городе пять таких подвалов. В каждом есть стол и место, где можно примоститься, тут и кружки, и кипяток, и заварка. Незыблемое правило отогревшегося – помыть за собой стакан и оставить чайник, полный воды, – для тех, кто придёт после него. За чистотой в помещении обычно следят бригадиры.

Чуть позже выяснилось, что именно здесь бригада, в которой работает Роза, провела новогодний корпоратив. Как они умудрились здесь поместиться – непонятно. Но судя по энтузиазму, с которым женщина попыталась мне рассказать, как всё происходило, они в тот день точно не скучали.

Но это редкие праздники. В быту атырауская гастарбайтерша весьма практична и сурова. Иначе – никак. Экономить приходится на всём: одежду, обувь и предметы первой необходимости она старается покупать дома, в родном городе Ходжейли в Каракалпакстане, куда ездит раз в два-три месяца; мешком макарон, риса и прочих круп Роза (как, впрочем, и её коллеги) затаривается там же непосредственно перед возвращением в Атырау.

Дом в Ходжейли у Розы большой, с хозяйством. За ним следит муж Мурат и младший 19-летний сын Айдос. Средний сын подрабатывает разнорабочим в Алматы, а старший Мурат с женой Мунирой работают в той же Спецавтобазе.

Честно говоря, меня немного покоробило распределение ролей в этой семье: муж сидит дома, пока жена на чужбине вкалывает. Роза снисходительно пожала плечами – дескать, муж главный в доме: как скажет, так и будет.

А тут ещё Айдос совсем некстати решил жениться. Чтобы сыграть нормальную по каракалпакским меркам свадьбу, нужно как минимум 300 тысяч тенге. Роза вздыхает: от мальчишек одни проблемы, с дочками проще, но что поделаешь... Расходы на щедрое застолье по традиции берёт на себя жених, а в данном случае – мама жениха. И это не считая калыма за невесту, а ещё нужно задобрить всю её многочисленную родню. В общем, пахать Розе и пахать...

И как она умудряется жить в Атырау на свою мизерную, в 38 тысяч тенге, зарплату, содержать мужа и при этом ещё копить деньги, осталось для меня неразгаданной тайной.

По информации управления миграционной полиции ДВД Атырауской области, только за январь на территорию области въехал и был зарегистрирован 3 521 гражданин Узбекистана.

По законам теремка

Вконец обнаглев, мы напросились к Розе в гости, и та, предварительно договорившись с руководством, что наш визит никак не скажется на её зарплате, гостеприимно согласилась.

Где-то в районе горпарка Роза с сыном, снохой и ещё с тремя своими коллегами снимает небольшой – язык не поворачивается назвать его домом – сарайчик из двух комнат за 25 тысяч тенге. Свой скромный приют они оплачивают вскладчину.

Убранство здесь мало чем отличается от того подвального помещения. Быть может, только чуть просторнее. Кухня, спальня и зал занимают одну комнату. Трогательно торчащие из стен искусственные букетики напоминают, что тут, помимо мужчин, носки которых в беспорядке сушатся на единственной батарее, живут и женщины. Кастрюли, тарелки, ложки – чистые и аккуратно сложены в кучку у газовой плиты. Одинокий кран без раковины – последний штрих к спартанской обстановке. Ах, да – удобства на улице.

Сегодня на обед – гороховый суп без картошки, сваренный из куриного окорочка. Роза признаётся, что этот ингредиент они покупают редко: дорого. Зато дни рождения отмечают на широкую ногу, позволяя себе и бешбармак, и манты.

Откуда-то из закромов на столе появляются засахаренные мармеладки и огромное блюдо с почерневшими бананами.

–Витамины, – проследив за моим взглядом, поясняет оптимистка Роза.

Во второй комнате за стыдливо задёрнутой тюлевой занавеской живут молодожёны: сын Розы Мурат и его жена Мунира. На момент нашего визита их дома не было. А вот «выходные» сегодня Бахадыр и Нурлан, заметив наш интерес к комнатке, начали хихикать и перемигиваться, но, наткнувшись на суровый взгляд Розы, резко примолкли. Видимо, тема интимных радостей пары, ютящейся по-соседству, – одна из самых обсуждаемых в этой комнате.

Кстати, именно Мунире приходится после работы готовить постные блюда на всю эту голодную ватагу. По субботам – обязательные банные процедуры. Пока один купается в тазике, другие дружно пританцовывают на холоде. Стирка по мере необходимости – и тут уж каждый сам за себя.

12-часовой рабочий день редко оставляет силы даже для простого досуга. Как правило, после ужина все укладываются спать. Постелями в двух комнатах служат корпе, которые расстилаются каждый вечер на полу в центре комнаты. Ну, а если есть желание и силы, ребята режутся в карты. Куревом и алкоголем никто не увлекается.

– Не то чтобы мы за здоровый образ жизни, – говорят парни, – просто на это денег уходит много.

Секрет фирмы

Как они согреваются в такие морозы? Секрет выживания прост – двигаться и утепляться. Роза шепнула мне, что под плотными гамашами у неё не только тёплые колготки с начёсом, а ещё трико и две пары гамаш: тут уж не до красоты. А ещё три свитера, демисезонная куртка и платок на голове. Ну, а шарф в пол-лица – незаменимый аксессуар не только работников Спецавтобазы, но и доброй половины населения в нынешнюю лютую зиму.

Перед тем как натянуть сапоги, Роза всегда обматывает ноги целлофановыми пакетиками – чтобы не промочить.

А если всё-таки кто-то заболеет, самый верный способ от простуды – две таблетки парацетамола на ночь. На крайний случай – пять дней колоть пенициллин.

Уже прощаясь, Роза выдала:

– Я тебе так скажу: болячки, проблемы – не надо,– и, легонько ткнув указательным пальцем мне в лоб, добавила: – Вся эта ерунда здесь рождается.

Анастасия ПАСТУХОВА

Фото Владимира ИСТОМИНА