«Я не извинялся, а все началось еще до рейса»

«Я ни у кого не просил прощения. Напротив, на борту самолета девушки-стюардессы извинились передо мной», – утверждает бывший заместитель акима Макатского района Атырауской области Мейрамбек БІЛҒАЛИ, которого считают виновником неприятного инцидента на борту самолета авиакомпании SCAT, выполнявшего 18 сентября рейс Атырау – Астана.

Как сообщают многие СМИ, пассажир М. Білғали сразу после взлета подозвал стюардессу, русскую по национальности, и стал на казахском языке предъявлять претензии по поводу надписи на спинке кресла – мол, в тексте на казахском языке пропущена одна буква. Стюардесса ничего не поняла и удалилась за помощью. Её напарница тоже оказалась русской и ничем не смогла помочь. Мужчина на них накричал, а когда стюардессы начали разносить напитки, якобы пнул одну из них ногой. Успокоить его удалось лишь летевшему этим же рейсом акиму Западно-Казахстанской области Нурлану НОГАЕВУ, который порекомендовал скандалисту предъявить свои претензии не в полете и рядовым бортпроводникам, а на земле и руководству авиакомпании. 

Позже в авиакомпании инцидент подтвердили и информировали СМИ, что по прилете в Астану Білғали написал объяснительную и якобы извинился перед персоналом. А вот как комментирует ситуацию сам бывший заместитель акима Макатского района Мейрамбек Білғали, с которым по телефону связалась корреспондент «Ак Жайыка»:

– В тот день я должен был вылететь в служебную командировку в 8.30 утра. Но рейс задерживался почти на 2 часа, и никто из авиакомпании «Скат» не объяснил причины задержки. Прождав час, я пошёл разбираться к представителям «Скат». Сотрудница авиакомпании Мария Александровна ЛАПЧЕВА объяснила, что самолет летит по маршруту Краснодар – Актау – Атырау – Астана, и на этот момент ещё не вылетел из Актау. Спор из-за языка возник уже тогда. Лапчева говорила на русском языке, хотя, как я понял, владеет казахским. А когда я сделал ей замечание, недовольно заявила: почему, мол, я выступаю против использования русского языка? Я ответил ей, что русский знаю прекрасно, в свое время получил высшее образование в Волгограде. Но получать нужную информацию на казахском языке – мое конституционное право. После чего я написал заявление на имя руководителя «Ската» ДЕНИСОВА. Копию этого заявления после регистрации я оставил себе.

Во время посадки на самолет стюардессы приветствовали нас на русском языке, и я сразу предупредил Лапчеву, провожавшую рейс, что требую, чтобы услуги мне оказывались на казахском. Она кивнула. А когда сел в самолет, обнаружил, что в предложении «Пристегните ремни» в казахской версии допущены две ошибки. Я позвал стюардессу и указал на этот факт. Она заявила, что пригласит другую девушку, владеющую казахским языком. Но и от той я ответа так и не дождался. Когда одна из стюардесс проходила во второй раз, разносила конфеты-леденцы, я повторил свой вопрос, но опять не получил ответа, кроме заявления в высокомерном тоне: «Я не говорю на казахском языке». После чего я рассердился и, встав с места, направился к ней: мол, за людей не считаете нас? Навстречу мне поднялся мужчина, как я потом узнал, это был Нурлан Аскарович НОГАЕВ. Он попросил меня сесть. Но обида не давала мне покоя, и когда стали разносить еду, честно признаюсь, я не выдержал и пнул одну из девушек.

После этого в салоне начался шум, а Нурлан Аскарович, пытаясь меня успокоить, заявил, что возмущаюсь я правильно, но делать это надо не на борту самолета, а по прибытии. Подошедший командир самолета стал угрожать, что сделает вынужденную посадку в Актобе. Я потребовал путевой лист и изложил там свою жалобу. Копию я тоже сохранил. Потом я заметил, что вокруг меня идет сбор подписей под каким-то листком бумаги. После чего стюардессы попросили у меня прощения.

По прибытии в Астану меня попросили пройти в офис «Ската», где присутствовали командир самолета и обе стюардессы, от них потребовали написать объяснительные. Я тоже написал, как всё было, и ушел.

– Так вы просили прощения за свое поведение в самолете?

– Нет, конечно. А за что я должен просить прощения? За то, что требовал, чтобы меня обслуживали на государственном языке?! Я специально сохранил у себя копии тех заявлений, чтобы потом у них не было возможности обвинить меня, как это было в прошлый раз с человеком, летевшим с ребенком, которого арестовали на трое суток (имеется в виду аналогичный инцидент с главным редактором журналов «Жулдыздар отбасы» и  «Аныз Адам» Жарылкапом КАЛЫБАЕМ на борту самолета этой же авиакомпании. – Л. С.). Кстати, когда я через 2 дня летел обратно, борт обслуживали Алия АЙТПАЕВА и Имран ГАСАНОВ, оба безукоризненно говорили на казахском языке, а надписи на креслах были уже без ошибок.

Как мы поняли, для Білғали право получать услуги на родном языке – дело принципа. Это касается и правильного написания его фамилии. На сайте Казкоммерцбанка мы нашли его обращение-жалобу, датированную маем 2013 года, где он пишет, что при заполнении бланка сотрудники без его разрешения написали фамилию в искаженном виде – «Билгали Мейрамбек Казымулы», и  это (цитата) «меня весьма расстроило и глубоко задело моё чувство национального достоинства». Кстати, от корреспондента «Ак Жайыка» он тоже потребовал написания фамилии в казахской транскрипции.

Между тем, как сообщают СМИ, аким ЗКО Нурлан Ногаев после инцидента позвонил директору авиакомпании «СКАТ» Денисову и попросил впредь лучше готовить персонал и набирать подготовленные кадры. Тот ответил, что стюардесса владеет казахским языком, но в тот момент «просто растерялась».

Лаура СУЛЕЙМЕНОВА