В Атырау 0 
В ноябре минувшего года «АЖ» опубликовал материал о рядовом собрании в компании NCOC, на котором прозвучали спорные заявления, в том числе о некоей связи коррупции и «казахской культуры». Компания воздержалась от любых комментариев к этой публикации, хотя нашумевшая история получила развитие и свой логический финал, о нем – ниже.
Сегодня компания NCOC снова стала источником нежелательного для себя инфоповода – группа нынешних и прежних её подрядчиков заподозрила о существовании так называемого списка «неблагонадежных», попадание в который не сулит им ничего хорошего.
Как утверждают представители этих подрядных компаний, из опасений за свое предпринимательское будущее не желающие называть себя, уже лишились действовавших контрактов без объяснения причин несколько подрядчиков NCOC – их досрочно завершили, провели ре-тендеры и отдали другим. На очереди еще несколько компаний, до которых доходят слухи о том, что они тоже являются претендентами на «черную метку». Главный вопрос – за какие возможные просчеты поставщики самых разных видов услуг несут наказание, на каком основании один из крупнейших заказчиков работ и услуг лишает их своей благосклонности – остается открытым. Они утверждают, что на протяжении нескольких месяцев шлют в NCOC запросы в ожидании объяснений, но международный консорциум совсем как капризная красавица просто игнорирует эти обращения.
Такой же способ общения, вопреки действующему казахстанскому законодательству, NCOC практикует даже в отношении СМИ: официальный редакционный запрос при подготовке этого материала ушел в компанию 25 января. Не сомневаюсь, что законодательство РК в консорциуме знают хорошо. Но выполнять его требования не спешат. О чем это говорит? На мой взгляд, о том, что оператор крупнейшего нефтегазового проекта в Каспийском море соблюдать законы Казахстана может избирательно.
Если NCOC все же пойдет на контакт, то может опровергнуть утверждение казахстанских подрядчиков о том, что практика «черных списков» коснулась за последние несколько лет десятков, а то и сотен мелких и средних предприятий. Якобы всем им без объяснений и в одностороннем порядке закрыли доступ к работе с крупным заказчиком, и они не могут даже принять участие в тендерах на новые контракты. И это преимущественно казахстанские компании. Возможно, NCOC все же воспользуется доступной возможностью дать обратную связь?
А пока я обратилась за комментарием как к эксперту к Нурлану ЖУМАГУЛОВУ, много лет в качестве гендиректора Союза нефтесервисных компаний отвечавшему за вопросы казахстанского содержания в проектах с иностранным участием.
– Возможно, речь идет о практике смены подрядчиков каждые 3-5 лет. Я считаю это правильно, компании не должны сидеть годами на одних и тех же контрактах. Или ваши собеседники проиграли по цене, ведь первый приоритет для заказчика – это экономия. Часто действующие подрядчики проигрывают в цене. Реальную ситуацию не знаю. Если бы они назвались, можно было бы получить более подробную информацию, – говорит мой собеседник.
– Эти компании опасаются публичности по понятным причинам – они считают, что если они «откроются» с этой проблемой, то потеряют даже надежду когда-либо работать с NCOC. Но если они так и не получат ответов на свои вопросы – на каком основании они потеряли или теряют важные для них контракты – они наверняка перейдут в публичное поле. Вы не слышали, может и правда есть тенденция по вытеснению казахстанских компаний из крупных международных проектов, как утверждают мои собеседники?
– Не слышал о таком. Приоритет 50 на 50 обычно соблюдается. Просто есть много видов работ, когда компетенции казахстанских компаний недостаточно. Нужен мировой опыт.
– Как могут защитить себя казахстанские компании, когда речь идет о подозрении на их дискриминацию?
– Если проиграл в тендере, надо ждать следующего тендера. Либо можно договориться на субподрядные услуги для компании-победителя.
– Тогда фактически ничего не меняется, формально работы выполняет одно и то же предприятие, и правило смены подрядчика себя не оправдывает. Ну и главная претензия в том, что существует некий «черный список» тех, кого просто уже никогда не подпустят к подрядным работам. Вот источник треволнений.
– Ну, тогда я рекомендую им обратиться в PSA. На законодательном уровне только они могут помочь, ведь они сидят в проекте от государства и видят всю внутреннюю кухню.
Я передала эту рекомендацию своим собеседникам. В ответ возникла неприлично долгая пауза. О роли ТОО «PSA» (полномочный орган министерства энергетики РК в проекте) в консорциуме опять же всегда ходило много различных толков. Как демонстрирует эта ситуация, не все казахстанские компании рассматривают в качестве опоры государственную структуру, созданную в интересах развития местного содержания в закупах работ и услуг для Северо-Каспийского консорциума.
…Вернемся к «ружью из первой сцены», я обещала рассказать о развязке истории с программой для слежки за телефонами сотрудников и риторическом вопросе о неразрывной связи «казахской культуры» и коррупции, который прозвучал из уст прикомандированного в консорциум от британско-нидерландской Shell менеджера отдела этики и соответствия нормам нигерийского происхождения Сильвестра ОКОНДЖИ. Программу заморозили, временно или навсегда – неизвестно: как я уже отметила выше, ответа на наш запрос мы не получили. О судьбе Оконджи известно (не подтверждено NCOC – прим. З. Б.), что в "Шелл" с ним попрощались с формулировкой «утрата доверия из-за недопустимых высказываний».
Нюанс в том, что из проекта он ушел, но казахстанцы по сей день поминают сына черного континента недобрым словом. Именно он, уверены страдальцы-подрядчики, является автором «списка неблагонадежных»:
– Дело в том, что именно при нем в NСОС ввели практику включения в черный список компаний-поставщиков. Может, нам не отвечают на письма о причинах исключения из партнеров, потому что его уже нет, а другие просто не знают, за какие такие грехи мы из благонадежных вдруг перешли в категорию нежелательных? В конце концов, мы имеем право знать, какие стороны нам следует усилить, исправить, устранить, чтобы продолжить работу. Стать партнером NСОС – задача не из простых, мы проделали большой путь на предмет соответствия требованиям международных стандартов, постоянно развиваемся, учимся, и мы не готовы уйти с проекта просто по чьей-то прихоти.
Зульфия БАЙНЕКЕЕВА