Степная Джоконда

Женщина на зимовке – явление естественное, ибо чабаны живут там семьями. Любая женщина где-то в душе Джоконда, она же Мона Лиза, особенно когда загадочно улыбнётся краешком рта. А если эту женщину на отдалённой зимовке ещё и зовут Монализа?.. Монализа ЕЛЕМЕСОВА (на снимке) всю свою сознательную жизнь провела вдали от городского шума, легко справляясь с суровыми буднями степной жизни.

МОНА ЛИЗА ЖИВЁТ НЕПОДАЛЕКУ

Наверное, не все животноводы Прикаспия знают Леонардо да Винчи и его знаменитый портрет, но ведь и Леонардо не знал ничего о жизни чабанов Индерского района. В общем, закономерно, что томное аристократичное Мона Лиза превратилось в простое Монализа.Казахи времён интернационализма были известны своим лёгким отношением к такому серьёзному делу, как наречение дитя именем. Никого не удивишь Тракторбаями, Советами и даже Изаурами. Но тут эта национальная особенность ни при чём: наша Монализаобязана своим исключительным в казахских степях именем русскому другу своего отца.

– Мой отец на фронте подружился с русским, который стал ему почти родным. Так вот тот рассказал, что была у него дочь Монализа, которая умерла ещё маленькой девочкой, и попросил отца в память о ней назвать свою будущую дочь Монализой. Возвратившись с фронта живым и невредимым, отец вскоре женился, и когда я появилась на свет, исполнил просьбу своего друга. Так я стала Монализой.

ЧАЙ ПО-КАЗАХСКИ

Мы направляемся в сторону Теренкызыла. Кругом голая неуютная осенняя степь. Наконец вдалеке показалась зимовка. Вокруг ни души, нет даже привычных на зимовках собак. Входя в незапертый, на первый взгляд пустой дом, мы едва не опрокинули два ведра с кизяком – главным здешним печным топливом. Про уголь на зимовках забыли давно – дорого. Кизяк горит хорошо, вот только выделяемого им тепла надолго не хватает. День сегодня выдался пасмурный. Холодный осенний ветер пронизывает насквозь. Слава богу, мы уже в жилище, стужа осталась за нашими спинами. В доме у очага суетится хозяйка, которая приветствует нас как долгожданных гостей, хотя мы явились без предупреждения.

– Здравствуйте, как поживаете? – встретила она нас и тут же с возгласом «ой-бай, баурсаки подгорают!» умчалась на кухню.

В доме прохладно. Заметив, как мы поёживаемся, она подкинула кизяка в обе имеющиеся в доме печи. Вскоре заметно потеплело.

Пока я осматривалась и думала, как уже немолодая женщина справляется с такой тяжёлой работой, вошла хозяйка с блюдом дымящихся румяных баурсаков, поставила у стола две керосинки. Чай в здешних местах пьют по старинке: чайник должен булькать всё время, пока есть кому пить чай, а в чашках – почти крутой кипяток. Какой же непередаваемый вкус у этого густого ароматного крепкого чая с домашними густыми сливками!

Мы сказали хозяйке, что приехали познакомиться с жизнью и бытом скотоводов.

– Успеете ещё ознакомиться. Надо для начала выпить чая, время-то обеденное. Иной раз, когда подолгу никто не приезжает, начинаем скучать. Золотые мои, ведь мы же казахи, – говорит апай и к аппетитным баурсакам подаёт домашнее сливочное масло, холодную мясную нарезку, дымящееся жаркое, овощные заготовки...

Законы гостеприимства в степи незыблемы, как и тысячу лет назад. И не важно, что гости мы нежданные…

К нам присоединяются сын Монализы Идиятолла, парнишка-табунщик и ещё двое мальчиков школьного возраста.

– Это соседские детишки. Они в сарае заготавливают кизяк на зиму. Часть кизяка мы уже сложили возле дома. Кто знает, может предстоящая зима, как и минувшая, затянется надолго, вот и запасаемся впрок, – переживает апай.

ЗДЕСЬ НЕ БЫВАЕТ ВЫХОДНЫХ

Семейство КУЛГАЛИЕВЫХ вот уже почти тридцать лет обитает на этой зимовке и считается одним из самых уважаемых в этой местности. После смерти главы семьи Саламата вся ответственность за хозяйство легла на плечи Монализы и старших детей. Монализа – вторая жена Саламата, но никогда не разделяла детей в семье на родных и неродных.

– Почти все дети живут отдельно. У меня их девять, они смысл моей жизни. Ради них я остаюсь на зимовке. Ведь кроме скота товарищества, я пасу здесь и свой личный. Хочу, чтобы у детей было вдоволь своего мяса и масла, – говорит Монализа апай.

После плотного обеда мы идём с Монализой к скотному двору. По-прежнему дует холодный ветер. Мы пытаемся скрыть дрожь, а апай, кажется, не замечает холода. Движения у Монализы, которой совсем скоро исполнится 58 лет, на удивление быстры и сноровисты. На наших глазах в считанные секунды она перенесла рулон сена на скотный двор. Вес такого рулона три сотни кило!

– В прошлом году много скотины полегло, потому что сена не было, а в этом году ТОО «Есбол» обеспечило каждую зимовку 200 рулонами. Сено в этом году хорошее, лучше, чем в прошлом, но вес рулонов стал заметно меньше. Если не выводить скот в степь на подножный корм, этого сена хватит максимум на 15 дней. Нужен дополнительный корм для скота. Но что делать, приходится довольствоваться тем, что есть, – вздыхает она, раскладывая сено по кормушкам.

Идиятолла погнал скотину на пастбище. Двух телят оставили здесь, чтобы они не высосали у коров всё молоко. Их поят водой раз в два дня. Поблизости нет водопоя, и скот водят к колодцу, который находится в восьми километрах отсюда. А питьевую воду товарищество доставляет на зимовку в автоцистернах. Монализа большой совковой лопатой быстро убрала навоз.

– Ещё до наступления холодов мы перебрались сюда с летнего джайлау, привели в порядок скотные дворы и сараи. У меня нет других помощников, кроме сына Идиятоллы, – говорит Монализа апай.

ВСЯ ЖИЗНЬ – РАБОЧАЯ НЕДЕЛЯ

В пятом часу мы вернулись в дом. Подбросив в печку охапку кизяка, апай принялась за приготовление ужина.

– Мясо я варю впрок, сразу на два-три дня, и ставлю в холодное место, газа-то у нас нет. А так поставишь на печи рядом с чайником казан с мясом, оно и варится потихоньку, пока мы скотиной  занимаемся и делами по дому. Зимой надо убирать навоз, за худым скотом необходимо ухаживать отдельно. Подкидываешь сено, убираешь помещения для скота. Нужно ещё и подоить коров, растопить печи. Ну и гостей надо встретить, как полагается. Одним словом, работы достаточно. Вот такова наша повседневная жизнь. Молодёжи такая однообразная жизнь быстро надоедает, а вот старики уже привыкли к ней, – рассказывает апай.

Редкие минуты отдыха выдаются только поздним вечером. Сейчас рано темнеет. На зимовке нет электричества, поэтому вечером включают дизельный двигатель и смотрят телепередачи, слушают новости по радио.

– Вы когда-нибудь были в отпуске?  

– Ой, родненькая, откуда у скотовода выходные? Чтобы присматривать за скотом, нужны люди особой закалки. Иногда оставляю вместо себя кого-нибудь и выбираюсь на свадьбы или поминки к родственникам. Но и там обычно подолгу не засиживаюсь. За 34 года, оказывается, ни разу не брала отпуск. А сын Идиятолла после седьмого класса оставил учёбу. Я тогда болела, кто-то должен был приглядывать за скотом, у остальных детей своя работа, я не хотела их тревожить, – рассказывает апай.

НАТУРАЛЬНЫЙ ОБМЕН

У тех, кто занят разведением скота, масса проблем. Они ни разу не получали в товариществе наличные деньги – в счёт начисленной зарплаты их обеспечивают продуктами питания, питьевой водой. Скотоводам так выгодно, у них нет времени ходить по магазинам. Плохо одно: настоящих специалистов становится всё меньше. В товариществе нет своего ветеринарного врача. В этом году не провели осеннюю стрижку овец, теперь скот мучается от чесотки. Вот уже несколько лет кряду не производился отстрел волков. Монализа и Идиятолла по очереди выходят ночью во двор, заставляют сторожевых псов лаем отпугивать хищников. В этом году волки особо лютуют, совершая набеги средь бела дня.

– Нам дети помогают, их у нас много. Тем, кто не имеет такой помощи, трудно выжить только за счёт скота. Скотину ведь не продашь сразу, её необходимо сначала откормить. Подскочили цены на сено и корм, и скот подорожал. Из-за отсутствия  колодцев пастбища истощаются с каждым годом. Что и говорить, содержать скот не так уж и легко, это дело требует большой выдержки и терпения. Все, кто по сей день занимается разведением скота, его выпасом, это потомки скотоводов, больше некому заниматься этим тяжелым древним делом предков, – говорит она.

– Не хотите перебраться в центр?

– Подумываем, хотим построить дом. Но я не представляю, как смогу жить без этой безмолвной, безлюдной, но такой красивой степи…

Ляззат КАРАЖАНОВА

Фото автора