В аду она уже побывала…

В этой истории я не могу назвать ничьих имён, кроме представителей неправительственных организаций и управления по борьбе с организованной преступностью, которые препятствуют торговле людьми в нашем городе.

И ПРИШЛА «МАМКА»

Когда мне позвонила председатель правозащитного ОО «Демос» Тогжан КИЗАТОВА и попросила о помощи, я и не подозревала, что встреча с одной из её временных подопечных перевернёт моё представление о тех, кого энпэошники называют профессиональным термином ЖТЛ (жертва торговли людьми), а мы в лучшем случае корректно называем РКС (работница коммерческого секса), но чаще просто проститутками. Я, как и любой другой обыватель, была абсолютно уверена, что по принуждению проститутками не работают.

Такой же скепсис я почувствовала, услышав от Тогжан просьбу приютить девушку-проститутку на ночь перед её вылетом домой, в город Шымкент.

Худенькая, почти прозрачная девочка в застиранном халатике смотрела на меня взглядом волчонка. За затянувшимся далеко за полночь ужином я узнала подробности её истории. Её хриплый, без интонаций, как у робота голос до сих пор слышится мне. Может, и был у неё звонкий девичий голосок когда-то, а сейчас, после того как она выпила уксус и едва осталась в живых благодаря врачам областной больницы, может говорить только так. Это была уже третья попытка самоубийства девочки за последние полгода – те самые полгода, что она провела в Атырау.

Она училась в одном из колледжей Шымкента, уезжала на каникулы домой в район. Когда соседка по общежитию предложила съездить на каникулы в Атырау, ничего не подозревая, согласилась. Кто из нас в студенческие годы не ездил иногда в другие города в гости к друзьям?

Приехав в Атырау и поселившись в квартире, она и не предполагала, что так быстро развернутся события, в один миг перечеркнувшие её жизнь.

Девочка в ожидании возвращения «подруги» из магазина смотрела телевизор, и вдруг в квартиру вошла, открыв своим ключом дверь, огромная бабища – Мамка. Мамка на её глазах демонстративно порвала в клочья свидетельство о рождении и популярно объяснила, что сегодня её первый рабочий день в качестве проститутки. Сопротивление было преодолено побоями крепких молодых людей – охранников, которые били аккуратно, дабы не испортить товарный вид. Затем её одели в короткое платье, накрасили, заставили улыбаться, а вскоре подоспел клиент, который, как потом ей стало известно, заплатил 150 тысяч  тенге за доставку свежего товара – девственницы.

ПОЕЗДКА ЗА ГОРОД

Дальнейшее происходило как в нескончаемом кошмарном сне. Избиения, издевательства, накачивание лекарствами наркотического характера, но в определённых дозах, чтобы не попортить товар. Спившиеся и напичканные наркотиками проститутки не так интересны клиентам, как свеженькие девочки. Когда она в первый раз порезала себе вены, хозяин просто перетянул ей жгутом предплечье и залил раны пивом. Заживали эти раны много дней, которые потом пришлось «отрабатывать». Руки девочки в шрамах и синяках до сих пор стоят у меня перед глазами….

Очередная её попытка суицида закончилась поездкой за город, рытьём охранниками могилы для неё, приставлением дула пистолета к виску, массовым изнасилованием и избиением, но хозяин её не закопал. Девочка говорит, что тогда, видимо, у него, несмотря на то что был очень зол, возобладал коммерческий интерес: жалко было губить товар.

Ведь посчитать прибыль от проституток – в «бригаде» работали около 10 девушек, каждая из них за ночь приносит минимум 40 тысяч тенге – около 10 млн в месяц получается. Если вычесть из этой суммы выплаты охранникам, расходы на питание и одежду проституток, откаты «крышам» и прочее, то хозяин имел в худшем случае не меньше 5 млн тенге в месяц.

РИСКОВЫЕ ВОЛОНТЁРЫ

– Да, сейчас торговля людьми по доходности выходит на второе место в системе транснациональной преступности,– рассказывает мне Тогжан Кизатова. – На первом месте торговля оружием, на втором была наркоторговля, а теперь – торговля людьми. Ведь человека можно продать несколько раз, больше навар.

СПРАВКА «АЖ»: Шелтер– транзитное убежище, где предоставляются следующие формы помощи жертвам торговли людьми: психологическая, медицинская, правовая, материальная (продукты, одежда, др.); предоставляется возможность через курсы обучения овладеть какой-либо профессией; предпринимаются все меры безопасности.

– По доходности на первом месте в торговле людьми – трудовая и сексуальная эксплуатация,– добавляет Наталья ИВАСКЕВИЧ, председатель ОО «Мегаполис» – партнёр Международной Организации Миграции (МОМ) по противодействию торговле людьми по Атырауской области.

– Об этом же надо говорить, кричать, писать, многие ведь не знают. Почему вы тихо работаете? У нас ведь растут дети, такие опасности их подстерегают, – вопрошаю я.

– Мы, являясь партнёрами МОМ, уже второй год проводим тренинги в местных школах, вузах, раздаём буклеты «Опасайтесь торговли людьми», стараемся предостеречь как можно большее количество подростков и молодёжи,– говорит Н. Иваскевич.

– Вот ты и напиши, может, кого-то эта статья спасёт, – посоветовала Тогжан. – Только не упоминай ни имени, ни возраста наших ЖТЛ. По контракту с МОМ мы не имеем права раскрывать эти данные.

– А ваша работа оплачивается? Вы ведь столько времени, денег тратите. Да и риск, наверное, присутствует.

– Нет, нам эту работу не оплачивают. МОМ даёт деньги, если мы представляем документы по затратам: приобретение продуктов для ЖТЛ, расходы на лекарства, медицинские услуги, плата за жильё. А насчёт риска… Конечно, приходится рисковать, как сегодня, когда надо было срочно вывозить избитую девочку, мало ли кто там мог нас встретить. Но как правило, мы сотрудничаем с УБОП (управление по борьбе с организованной преступностью). Было несколько достаточно серьёзных ситуаций, после которых мы редко выезжаем самостоятельно, только с сотрудниками УБОПа,– говорит Тогжан.

– В других городах есть шелтеры, где можно размещать ЖТЛ, кормить их там, оказывать медицинскую, психологическую помощь и прочее. У нас же, в нефтяной столице, таких приютов нет, –говорит Н. Иваскевич.

– Завтра наша девочка вылетает домой. МОМ приобрёл для неё билет, там её встретят наши коллеги – партнёры МОМ, окажут юридическую, психологическую помощь, примут все меры по реабилитации. У нас в Атырау таких возможностей нет,– констатирует Тогжан.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ БЕЗ НАКАЗАНИЯ

Что касается наказания для организаторов этого «бизнеса», то ЖТЛ очень редко решаются на заявление в полицию. Наша девочка тоже отказалась заявлять. Она абсолютно уверена, что это бесполезно – уж очень часто видела в числе клиентов тех, кто по долгу службы должен бороться с этим явлением. Она знает случаи, когда девочек, написавших заявления, самих сажали на 3 месяца и отпускали только после того, как их выкупали родственники. Даже Тогжан и Наталью она восприняла поначалу насторожённо, долго не могла поверить, что эти люди, действительно, хотят помочь, всё думала, что они, возможно, из той же мафии.

Наш разговор затянулся глубоко за полночь, т. к. у девочки сбит биологический ритм. Уже шесть месяцев она привыкла спать только днём. Собирая пазл с изображением Винни-Пуха, она вдруг проронила: «Осындай жумыс болатынын мен типти билген жокпын» (Я вообще не знала, что бывает такая работа). Заглянув ей в глаза, я вдруг поняла, что передо мной совсем ещё ребёнок.

Уже утром позвонила её мама, благодарила нас и сказала, что впервые за полгода со дня пропажи дочери она наконец-то спала спокойно.

Мы вместе с сотрудником УБОПа Алексеем в пятницу, когда начался великий праздник Ораза, провожали девочку в аэропорту, говорили слова успокоения и поддержки. Тоненькая, как тростиночка, она до сих пор стоит у меня перед глазами. Вернувшись домой, я вспомнила: девочка говорила, что если мама не поймёт и не простит её – она точно покончит с собой. Говорила, ей всё равно не хочется жить после этих шести месяцев, что ей ничего не страшно в этой жизни – потому что она уже побывала в аду.

Зинат УРЫНБАСАРОВА