В Атырау
+1 
О том, как защищали от погромщиков государственные символы
Свидетели признаются в суде, что оговорили подсудимых под пытками и угрозами. После допросов они приходили домой к родственникам подсудимых, чтобы попросить прощения. Педагог призналась, что из акимата поступило указание вывести на площадь детей. В итоге, один ранен – у него раздроблена кисть, сообщил «j» находящийся на процессе в Актау член комитета «Жанаозен 2011» Макс Бокаев.
Вчерашнее заседание началось с публичного выговора судьи адвокату Сансызбайулы. Последнему сделали особое замечание с занесением в протокол. Выяснилось, что несовершеннолетний подсудимый Мухашев, находящийся под подпиской о невыезде, еще не прибыл из Жанаозена на процесс. Защитник предложил начать без подсудимого, ссылаясь на то, что адвокат – это законный представитель. Но это предложение отклонили.
Затем подсудимый Аманжолов от имени всех 37 подсудимых зачитал ходатайство, смысл которого сводится к просьбе «применить все возможные законные меры в отношении полицейских применивших оружие, а также всех представителей правоохранительных органов участвовавших в избиениях и пытках». Судья принял ходатайство, распорядился приобщить его к делу.
Подошел Мухашев с матерью, судья предупредил их о применении санкций в случае следующего опоздания. Затем адвокат Бисекешев заявил о двух дополнительных свидетелях со стороны его подзащитного Мунайтпашева. Затем подряд были опрошены 11 свидетелей.
Мукан Тойкулиев – мужчина 60 лет, нефтяник. Он рассказал, что был на Алане 17 декабря 2011 года. Видел, что большое количество солдат окружило площадь, но на Алане было также много людей, которые требовали не стрелять. По словам свидетеля, «какой-то командир позвал на переговоры представителя собравшихся людей». По словам Тойкулиева, никто не хотел идти, поэтому пошел он. «Командиры («біреуі қазақ, біреуі орыс») сказали, что люди вправе собираться мирно, и даже держать в руках лозунги, но просили отойти на определенное расстояние», - сообщил свидетель. Потом, 20 декабря, Тойкулиева нашли полицейские, забрали примерно в 22.00. Ему сказали, что узнали про него из выпуска телеканала К+, поблагодарив за помощь, отпустили. Затем несколько раз вызывали в качестве свидетеля. Во время опросов показывали фототаблицы подозреваемых, на которых Тойкулов узнать никого не смог, однако за него «это сделали следователи».
Адвокат Сарсембина:
– Вы узнали по фото Жарилгасинова и Акжигитова, что вы можете о них сказать?
Свидетель Тойкулов:
– Из этих 37 людей я знаю только Нурлана Аскарулы. Он – сын моего родственника, больше никого не знаю. По поводу фототаблиц получилось так – если мой взгляд задерживался на каком-либо фото, следователь сразу тыкал в него пальцем и спрашивал: «Этот?». Но ведь так же нельзя! Я их не знаю. 16 декабря никого не видел, так как весь день был на работе до 7-8 вечера, поэтому отказываюсь от всего сказанного по поводу фото.
Затем был опрошен свидетель Бауыржан Толкулов – бывший работник УОС-5, участвовал в забастовке, стоял на Алане, но 15 декабря вечером ушел с площади. Он рассказал, как ему показывали ему некие фототаблицы «больше похожие на плохо сделанные ксерокопии». По словам свидетеля, «изображения были очень темные». На таблицах Толкулов никого не узнал. Свидетель также сообщил, что «никто не призывал к грабежам, поджогам, стрельбе». Толкулов не видел никого с палками, либо с бутылками с зажигательными смесями.
С места попросил слова подсудимый Жарас Бесмагамбетов:
– Почему ты не рассказываешь о том, как 25 декабря нас с тобой в составе еще одиннадцати людей били в прокуратуре?
Свидетель Толкулов:
– Не знаю насчет других, но меня всего лишь один раз ударили в живот, наверно хотели припугнуть. Я не считаю, что это было избиение.
На уточняющий вопрос одного из защитников Толкулов ответил, что ударил его «следователь по имени Аслан» там же во время допроса «присутствовали следователи Жарас Бесмагамбетов, Адабай и другие».
Затем были допрошены свидетели Наурызов и Кержанов – нефтяники принимавшие участие в забастовке. Из-за того, что они по семейным обстоятельствам рано ушли с Алана 16 декабря, и из-за наличия алиби их не стали привлекать к ответственности по этому делу.
Затем опросили Бактыгуль Ермуханову – мать подсудимого Ертая Ермуханова. Она отвечала очень эмоционально. Рассказала, что ее сын хоть и нефтяник, но не участвовал в забастовке. На Алане не был даже в день праздника, потому что пришел 16 декабря с ночной смены и спал примерно до 15.00. Ермуханова добавила: «Мы на праздники не ходим, что нам там делать? В юртах пьют, едят одни начальники, нас не подпускают». Сына забрали полицейские 23 декабря ночью, целый месяц не давали свидания. Через пару дней после ареста сына к ней пришел сын соседей Берден Кожамбердиев, который признался, что именно по его показаниям Ертай был задержан. Плакал, говорил, что его принудили к признанию, били и издевались.
Прокурор:
– Во время обыска у вас дома нашли этикетки, следствие полагает, что они от одежды, которую могли украсть в дни беспорядков, откуда они у вас?
Свидетель Ермуханова:
– Раньше ездить на отдых не было возможности, и вот в прошлом году решила посмотреть Алматы, там делала покупки, потому что цены ниже, вот от этой одежды и этикетки. Ехала домой на поезде, и купила у разносчиков игрушечный пистолет для внука, его тоже во время обыска изъяли.
Был опрошен Ерлан Нуржанов – работник охранной фирмы Семсер. Он отказался от всех показаний, данных на предварительном следствии, признался, что оговорил своего коллегу Мэлса Сарыбаева после побоев и угроз. Как рассказал Нуржанов, к нему домой приехали неизвестные полицейские, которые уже в машине потребовали показать на Сарыбаева как на грабителя банкомата. После отказа сделать это его били: сначала в машине, потом в прокуратуре, грозили применить электрошокер. Взамен обещали применить статью 100 УПК РК (защита свидетелей), скрыть его имя, если он даст показания. По словам Нуржанова, «Мені сындырып тастады» («Меня сломали»), поэтому он поставил свою подпись в протоколе. После ареста Сарыбаева, Нуржанов пришел к матери и признался, что оговорил сына из-за угроз и побоев.
После Нуржанова был допрошен Акберен Толекбаев – нефтяник, участвовавший в забастовке. Толекбаев рассказал, что 16 декабря был на лечении в другом городе, но ему позвонили из дома и сказали, что полицейские вскрыли двери гаража. Гараж был куплен в рассрочку у близкого родственника, в нем размещался старый неработающий автомобиль, и разный скарб, в том числе емкости с отработанным маслом. По приезду домой Толекбаев был вызван в полицию, где его сразу же начали обвинять в подготовке поджогов.
Кроме того, в суде дала показания Гульжазира Алдашева – начальник отдела культуры акимата Жанаозена. Она отказалась от показаний на подсудимого Непеса, которые дала на предварительном следствии. Как оказалось, Алдашева и Непес были соседями. Когда следователи для опознания предъявляли ей фототаблицы, она несознательно указала на Непеса. А в день беспорядков – 16 декабря – она его не видела. Упоминая фототаблицы, она рассказала, что фотоальбомы следователи принесли прямо в акимат. Судья удивленно переспросил: «К вам на работу принесли?». «Да, прямо на работу», – подтвердила Алдашева.
При опросе свидетеля Болекбаева Султанбека – охранника из фирмы Семсер – выяснилось, что эта компания охраняет дом начальника ОМГ Киикбая Ешманова. На вопрос адвокатов, почему, имея в руках оружие (винчестер), охранники не сделали предупредительных выстрелов, Болекбаев ответил, что оружие «было не способно стрелять».
Опрошенный свидетель Бердибек Батыров – нефтяник, участвовавший в забастовке – отказался от данных на предварительном следствии показаний. Он признался, что оговорил своих товарищей под пытками и избиениями. Как оказалось, Батырова вызвали в КНБ 17 января, где сразу стали угрожать: вложив авторучку между пальцами, крутили на излом, били. Батыров признался, что ничего про некий «штаб», упомянутый им на допросах, он на самом деле ничего не знает: «Следователи допрашивали и по очереди били, после этого вынужден был подписать протоколы».
Подсудимая Роза Тулетаева:
– Когда тебя привели на очную ставку, у тебя не было адвоката. Ты еще удивился, сказав, что все перечисленное в протоколе – не твои слова, а добавлены следователем. Так ведь?
Свидетель Батыров:
– Да, это так. Следователи мне угрожали, говорили, если я не скажу то, что им надо, то, как они сказали, они «кое-что сделают с женой, и будут проблемы у детей».
Подсудимый Танатар Калиев:
– Слышал ли ты от кого-либо из нас, что нужно восставать?
Свидетель Батыров:
– Нет, не слышал.
Адвокат Сарсембина:
– Два месяца после допросов, ты не задавался вопросом, что ты оговорил товарищей, почему ты не обратился с заявлением об опровержении показаний?
Свидетель Батыров:
– Боялся следователей, решил, что всю правду расскажу на суде.
Батыров неожиданно дополнил свои показания, заявив, что «видел, как подсудимый Кайрат Эдилов не дал сжечь государственный флаг каким-то молодым парням». «Он забрал флаг с собой, также мы с Жарасом Бесмагамбетовым видели, как молодые ребята хотели разбить стекла на автомобилях рядом с Аланом, и угрожали их хозяевам, мы потребовали не делать этого. Они отстали, сели в машины и уехали», – заявил Батыров.
Между опросами свидетелей адвокат Батиева поинтересовалась у судьи, приняты ли процессуальные решения по неопрошенным потерпевшим, а также напомнила о ходатайстве по вызову в суд экс-акима Жанаозеня Сарбопеева. Судья ответил: «Хорошо» и пригласил следующего свидетеля.
После этого опросили свидетеля Кайрата Искакова – нефтяника, участвовавшего в забастовке. Он впервые на этом процессе рассказал о применении слезоточивого газа полицейскими (по всей видимости, он был распылен из баллончика). Это разозлило людей. Искаков рассказал о множестве неизвестных людей, переодетых в спецовки с эмблемой КМГ. Он отметил, что спецовки были совершенно новые и добавил, что видел каких-то молодых людей в черном – с шарфами на лицах. «Именно эти люди в новых спецовках, черной одежде давили на полицейскую цепь, пытаясь ее прорвать – толкают, и уйдут, потом опять появляются, опять толкают, и уходят. В итоге они прорвали цепь… Уважаемый судья, я очень надеюсь, что вы вынесете справедливое решение, вы же народный суд, справедливый. Только на вас вся надежда», – обратился в финале своего выступления к суду свидетель Искаков.
После выступили свидетели Дамиля Дюсенбаева, Маржан Акбасова – родственницы Айжан Дюсенбаевой и Парахата Дюсенбаева. Они рассказали суду, что Айжан не могла участвовать в беспорядках, кидать камни в полицейских, «потому что не дошла до Алана, так как была тяжело ранена в ногу».
Показания завуча колледжа «Нефти и Газа» Рахии Маулибаевой, прозвучавшие в суде, тоже весьма показательны в том плане, что исполнительные власти, оказывается, знали, что делать 16 декабря и какие отдавать распоряжения.
– 15 декабря, в 10 часов утра, на собрании стало известно, что из акимата поступило указание вывести на парад в честь дня Независимости 200 учащихся. Но мы смогли вывести только 145 человек. Мы без особых проблем прошли по площади. А 16 декабря мы зашли туда не как обычно – с правой стороны сцены, а со стороны акимата, прошли перед юртами, нефтяниками.
Подсудимая Роза Тулетаева:
– Вы задавали себе вопрос, зачем выводить детей на площадь, на которой стоят на забастовке семь месяцев нефтяники? И повели бы вы своего собственного ребенка на парад, зная об этом?
Свидетель Маулибаева:
– Нам сказали вывести, ну мы и вывели.
Вопрос адвоката:
– Кто-нибудь из детей пострадал?
Свидетель Маулибаева:
– Пострадали двое: Камалов, получивший ранение в руку, у него раздроблена кисть, сейчас он лечится в Астане, и Аманов Ергали, который уже выздоровел.
Свидетель-пожарный Майрамбай Жылгелдиев:
– Выезжали 16 декабря 10 раз, 17 декабря 10 раз, а 18 декабря 2 раза. Однако 16-17 декабря не доезжали до большинства объектов, потому что полиция не могла обеспечить безопасность.
Потом был допрошен Рахметолла Каражанов – нефтяник, участвовавший в забастовке, который кратко сообщил суду, что 16 декабря он пришел на Алан с трехлетним внуком, стоял в стороне от центра событий, рано уехал домой. По его словам, он видел, как подсудимый Талгат Сактаганов ушел с площади рано.
Далее адвокат Батиева ходатайствовала о вызове в качестве свидетеля начальника УВД Жанаозена, а адвокат Жуаспаева ходатайствовала о вызове дополнительных свидетелей Ажигалиевой, Поповой, Пястолова, и Жанар Сактагановой.
На сегодняшний день опрошены 29 свидетелей. Из них 26 только в ходе прошедшего накануне судебного заседания.
Источник: Guljan.org