Cуд над жанаозенцами: «При фашизме таких пыток не было!»

Фото Reuters.«Фашисты не делали со своими жертвами того, что пришлось пережить нам», – говорят подсудимые во время опроса в суде Актау. Признательные показания вышибали из них, избивая до полусмерти.

Все, что рассказывают нефтяники, похоже на страшный сон, говорят те, кто наблюдает за скандальным судебным процессом. После каждого заседания суда люди выходят потрясенными: «И это происходит в нашей стране!»

АКИМАТ ГОТОВИЛ ПРОВОКАЦИЮ?

У подсудимого Шабдалы УТКИЛОВА пятеро детей. В нефтяной отрасли он работает 17 лет. На суде он так же, как и другие, заявил: нормальных условий работы не было, люди мылись из баклажек, зарплаты занижены, на забастовку вышли, чтобы привлечь внимание государства к своим проблемам.

- Вы когда-нибудь видели, чтобы люди мылись из баклажки? У нас все дорого. Порой дома не было денег, чтобы купить хлеба... Почему государство не обращало на нас внимания? Мы ведь писали письма, обращались к руководству государства. Нас только поддерживали некоторые СМИ, их теперь тоже обвиняют в организации массовых беспорядков, - обращался к суду Шабдалы Уткилов.

- В Узене не было такого концерта, который проходил бы в оцеплении солдат и военных, - вспоминал декабрьские события Шабдалы. - Решили устроить парад детей, потом пустили конницу прямо на людей. Динамики орали на всю мощность... Военные на нас нападали с дубинками, с автоматами. Как вы думаете, как нам нужно было реагировать, когда ты стоишь без оружия, а на тебя идут вооруженные люди? Нам оставалось только взять в руки камни и защищаться. 15 декабря апашки не хотели ставить юрты на площади. Они просили акима Сарбопеева поставить их в другом месте. Но когда они хотели уехать с площади, их догоняли на полицейских машинах, а другим не разрешали выехать с площади. Их всех обязали ставить юрты, словно специально готовили провокацию. Я сожалею, что погибло много людей, но не сожалею, что стоял на площади, отстаивая свои трудовые права. Получается, мы здесь потому, что требовали соблюдать наши права? Наташа АЖИГАЛИЕВА, Роза ТУЛЕТАЕВА пытались помочь решить наши вопросы правовым путем...

- Какой у вас был оклад? — стали задавать вопросы адвокаты.

- 150 тысяч тенге.

- В СМИ говорили, что вы получаете 260 тысяч тенге. Это правда?

- Про нас говорили, что мы тут получаем по полмиллиона. На бумагах так и было. Но на руки выдавали только часть суммы. Поэтому мы вышли на забастовку.

- Вас били во время следствия?

- Это было что-то очень страшное, невообразимое для обычного человеческого сознания. Там было много следователей... На нас надевали целлофановые пакеты и душили. Один из них, КУЛУБАЕВ Рашид, твердил мне: «Ты скажешь, что готовил зажигательные смеси». Он на шею надевал галстук и подвешивал. Потом брал целлофановый пакет, которым душил меня, засовывал мне его в рот, закрывал нос и говорил, что задушит, если я не возьму на себя все их обвинения. Наверное, во времена фашизма таких пыток не было. Я себя чувствовал террористом: угнал самолет или взял в заложники людей. О таких издевательствах, через которые мы все прошли, я никогда не слышал. Эти люди вытворяли с нами что хотели.

Шабдалы Уткилов рассказал суду, что во время пыток адвокатов к ним не пускали: «Он пришел тогда, когда из меня выбили все, что им нужно. Сами следователи что-то дописывали».

- Но на каждом листе ваша подпись, — сомневались прокуроры.

- Все писали следователи из Астаны, нам не давали читать эти показания. Мне сказали: «Подпиши это все». Я многого из этих показаний даже не знаю.

- Почему вы пошли против акимата, людей, против детей, которые пришли на праздник? — продолжали прокуроры, будто это, если бы и было так, могло служить оправданием зверств «стражей порядка».

- Никто не нападал на детей, - ответил Шабдалы. - Акимат сам спровоцировал все это. Согнал на площадь полицейских. Где вы видели, чтобы народный праздник и концерт проходил под оцеплением вооруженных дубинками, касками и бронежилетами полицейских?

- Но ведь вы знаете, что это было сделано для соблюдения общественного порядка?

- Провокация была со стороны акимата, - стоял на своем Шабдалы.

«ПАРНЯМ БЫЛО ПО 18—19»

Подсудимый Канат Жусупбаев также полностью отказался от своих показаний, данных во время следствия, и рассказал, чему стал свидетелем 16 декабря 2011 года.

- Мы стояли с ребятами, потом начали собираться возле нас ОПОНовцы, потом пришла толпа парней. Начались крики...

- Что за парни, сколько им было лет?

- Примерно 18—19 лет. Но никого из них я не знаю. У них лица были закрыты, были видны только глаза.

- Вы давали КАЛАЕВУ (одному из 37 подсудимых) 10 тысяч тенге?

- Это большие деньги. Если бы они у меня были, я бы их отдал жене. Вы что думаете, я бы оторвал эти деньги от своих детей и отдал бы на какие-то действия?

- Вы говорите: нас предупреждали, что будет провокация. Кто вам это сказал?

- В последнее время об этом говорили все. И это стало очевидным, когда 15 декабря на площади начали ставить юрты.

В АСТАНИНСКОЙ ТЮРЬМЕ СТРАШНЕЕ?

Ертай ЕРМУХАНОВ, рабочий ТОО «Жондеу», обвиняется в поджогах юрт. Хотя о том, что произошло на площади Жанаозена, он узнал от своих домашних только в три часа дня: после ночной смены проспал полдня.

- Родные не разрешили идти на площадь. Мама сказала: «Сиди дома, ты не имеешь отношения к нефтяникам». Я просидел до 18 декабря. 19-го собрался на работу. Надел свою спецовку, подошел к остановке, сел в автобус. Подошли трое военных, показали свое удостоверение, вытащили из машины и отвезли в ГУВД. Там начали бить. Приковали к батарее, пинали, били головой об стенку. Они хотели, чтобы я взял на себя ограбление банкоматов и других зданий. Я не соглашался. Мне сказали: «Тогда подкинем в твой дом наркотики и привлечем всю семью». Почему-то пугали, что отвезут в астанинскую тюрьму и оставят там. При мне следователь звонил своему начальнику, и тот его о чем-то спрашивал. Он ему отвечал: «Нет, не берет». Они продолжили бить. Спрашивали, знаю ли я таких-то нефтяников. Я отвечал: «Нет». Тогда мне на голову надели целлофан и начали душить...

- Так вы за что здесь сидите? — спросили адвокаты.

- Думаю, из-за спецовки. Я видел, когда вышел из дома, полицейские шли за мной, видно, увидели спецовку.

- Вы имеете отношение к трудовому конфликту нефтяников?

- Нет, я про это даже не слышал. У меня есть работа. Пусть там заработок небольшой, но, слава Аллаху, хоть какие-то деньги есть...

- Вы полностью отказываетесь от своих показаний?

- Да. Я ничего не грабил.

«Я КРИЧАЛ — АКИМ ХЛОПАЛ»

Подсудимого нефтяника Муратбая ЖУМАГАЛИЕВАобвиняют в нападении на полицейского. «Я не нападал на него. Я только кричал: «Где закон? Где справедливость?!»,  — заявил суду Муратбай.

- Скажите, вы левша или правша? — спросили адвокаты.

- Левша.

- Полицейский говорит: вы его ударили правой рукой...

- Я не могу бить правой рукой.

- В показаниях полицейских говорится: вы с выкриками «Где закон, где справедливость?!» призывали к массовым беспорядкам. Кому вы их адресовали?

- Я обращался к руководителям акимата.

- А вас слышал аким?

- Нет, он на меня не обращал внимания. Стоял и хлопал в ладоши, смотрел концерт.

- Вас полицейские провоцировали?

- Они имеют отношение к провокациям. Они нападали на каждого из нас, они ходили за каждым из нас...

- На каком основании вас арестовали?

- Якобы на меня пришло заявление, что я избил полицейского КЫЗЫЛКУЛОВА. На видео видно: полицейский Кызылкулов сам на меня нападает. Я поднял руки и не тронул его даже пальцем. А он меня толкает, дергает, а я его все равно не трогаю. Только кричу: «Где закон, где справедливость?!»

- Алан ведь не ваше личное место?

- Нас туда согнал ОПОН, раньше мы стояли на окраине, чтобы никому не мешать. Нас заставили прийти на площадь...

«Я НЕ МОГ ПОНЯТЬ, КАК ТАКОЕ МОЖНО ДЕЛАТЬ!»

У подсудимого Парахата ДЮСЕМБАЕВА 16 декабря был расстрелян отец, тяжело ранена сестра.

-16 числа мы пришли на площадь. Я увидел женщину из акимата. Она кричала на детей: «Давайте идите быстрее!» Дети были напуганы и побежали. Впереди них шла конница. Она пошла чрез нашу сторону.

Это было словно издевательство над нами... Вдруг на нас вышло оцепление, они начли нас выталкивать с площади. Полицейский УТЕШЕВ Абдрасул кричал на всех. Меня обматерил. Я в ответ — тоже. Но его пальцем не тронул. Потом со стороны роддома вышла полиция. Они начали в нас стрелять, стреляли во всех людей. Я пытался помочь людям. Вдруг получил удар по голове. Когда очнутся, вокруг лежали трупы, все было в крови. Я встал, попытался прийти в себя и помочь другим. Все помогали как могли: развозили людей по больницам, тащили на себе... Потом я вернулся домой: мама плачет, сестра ранена — пуля попала в ногу. Я подумал: «Слава Аллаху, что осталась жива», и упал без сознания. Когда очнулся, мама уже ушла искать отца. Ходила в ГУВД. Его там не было. Мы его нашли в морге с пробитой пулей головой.

Дрожащим голосом Парахат рассказывал: тело отца они прятали на балконе. Им угрожали: «Проболтаетесь, уничтожим вас». Во время похорон ОПОНовцы переворачивали казаны с едой.

- Потом меня вызвали в ГУВД, там я встретил полковника Кыдыралиева. Он начал кричать: «Я тебя урою, на тебя повесят поджоги!» Я ему сказал: «Ага, прекратите. Я не мог такое делать». В ответ он ударил меня головой об стену — мои руки были связаны сзади. Потом снял брюки, обмотал дубинку целлофаном и сказал: «Я сейчас засуну это тебе в задницу». Я ему кричал: «Прекратите...» Он меня бил в пах, по бокам. Я начал плакать, сказал ему, что умер отец, ранена сестра. Когда нас били, то говорили: нужно сделать так, чтобы народ Адая исчез, чтобы у нас не было потомков... Потом я попал в больницу. Помню, одной рукой был прикован к батарее. За стеной плакала мама. Меня отпустили, но я даже не мог ходить в туалет, ходил с кровью. Я не мог понять, что они делают, как можно вообще делать такие вещи?

Сделав паузу, Парахат Дюсембаев обратился к суду:

- У меня только один вопрос: почему они стреляли в безоружных людей? Кто ответит за погибших людей? Где этот закон, который разрешает стрелять в безоружных людей? Мы никогда не выходили против государства, против президента. У нас был трудовой спор. Я выплакал все слезы. Что стало с моей семьей? Моя сестра сидит здесь искалеченная. Отец погиб. Я на скамье подсудимых. Рядом люди, которые не виноваты. За что им все это?

Сделав еще паузу, Парахат добавил:

- Я ничего не воровал, никого не убивал. Если моя вина только в том, что я обматерил полицейского, то прошу прощения. У меня мама — мать-героиня, есть жена и ребенок. Я сильно сожалею о том, что сделал.

Кто-то из подсудимых, сидящих позади Парахата, сказал ему: «Тебе не за что извиняться».

БИЛИ ЛЮДИ В МАСКАХ

16 декабря МУРЫНБАЕВ Жанат пришел на центральную площадь Жанаозена с женой и ребенком. Когда начались беспорядки, семья вернулась домой. Около часа дня, услышав звуки автоматной очереди, Жанат вышел из дома. Увидел убегающих людей.

- Они кричали: «Стреляют! Стреляют!» Я тоже побежал. 17 декабря был на даче. 18-го уехал в Актау на свадьбу. 21 числа приехал елбасы и сказал: нефтяники правы. А через несколько дней мне сообщили: я в розыске. Я удивился, пошел и увидел себя на доске ГУВД. Сам пошел туда — узнать, в чем дело. Там меня задержали и начали бить по почкам, душили пакетом. Потом сказали: «Повезем в прокуратуру, и ты возьмешь на себя все, что мы скажем». Я подумал: в прокуратуре расскажу, что меня бьют. Но там было еще хуже. Мне показали фотографию Шабдолы и потребовали, чтобы я дал показания против него. Я отказался. Они начали бить. Из всех, кто меня бил, я помню только следователя АУЭЗОВА Калдыбая. Он из прокуратуры. Остальные были в масках.

- В обвинении говорится: вы кидали в полицейских камнями, нападали на них...

- Это неправда. Я взрослый человек, у меня есть дети. Давно вышел из такого возраста...

- Вы знаете ТУЛЕТАЕВУ Розу?

- Знаю. Мы жили в Туркменистане в одном ауле. На Алане я не видел, чтобы она что-то организовывала, собирала людей.

- Почему вы не сказали своему адвокату, что вас избивали?

- Нас постоянно били. Я хотел написать заявление, но боялся. Нас выводили на допрос по ночам. Я решил: все скажу на суде.

БИЛИ С УДОВОЛЬСТВИЕМ

Подробности избиений рассказал и подсудимый нефтяник Жарас БЕСМАГАМБЕТОВ. Он также отказался от своих показаний.

- Там был Утешев Абдрасул... Били люди в масках. Полицейские сами заполняли протоколы и требовали, чтобы их подписали. Меня заставили написать заявление, что я знаю Розу Тулетаеву. Нас заводили в комнату — они ее называли пресс-хата. Там вытворяли с нами что хотели. На одного человека кидалось несколько человек. Били с удовольствием. Уходили довольные, удовлетворенные. Вы что угодно подпишете, что угодно на себя возьмете, даже убийство, после того что там делали... Нас вызывали на допрос ночью. Когда мы просили вызвать «скорую», нам кричали: «У нас нет ключей от камер». Так мы подписывали свои показания...

Какое особое внимание люди в масках уделяли коренным жителям Жанаозена — адайцам, рассказал Санат КОЙШЫБАЕВ.

- Меня забрали в ГУВД 17 декабря, привели в гараж. Там было много молодых парней и пожилых мужчин. Всех били. Ко мне подошел один в маске и спросил: «Ты адаец?» Я не успел ответить — он ударил. Потом меня били постоянно. Я лежал в холодной, грязной воде. В больнице, куда я потом попал, умерло много людей, которые были до этого в ГУВД. Солдаты были из Шымкента. Они спрашивали: «Кто шымкентский?» — и убирали их от нас. Адайцев били со словами: «Адайцы должны быть уничтожены!» Надевали пакеты на голову, душили, приставляя пистолет к голове, приговаривая, что таких, как мы, в советское время убивали и меня тоже убьют. Потом заворачивали в матрас, чтобы не было синяков, и снова били... Раздевали догола... Вызвали маму. Она плакала. Я когда увидел ее, был согласен на все.

Санат рассказал, что в те дни видел в ГУВД Жанаозена многих избитых до смерти парней — у них были изуродованы лица.

- Потом меня начали склонять к сотрудничеству. Сказали, зашлют к нефтяникам, чтобы я им рассказывал, как меня избивали, и узнавал, что они говорят, какие у них планы. Я отказался, меня снова били... Я требовал адвоката, даже написал заявление. Они на моих глазах его порвали.

- Кто вас бил в гараже ГУВД?

- Руслан из УБОП и Нурлан.

- То, что вы говорите, правда?

- Все это правда, я еле сдерживаю слезы...

После нескольких дней опроса подсудимых нефтяников судья Аралбай НАГАШИБАЕВ сообщил: заявления о пытках будут переданы в прокуратуру Мангистауской области. Ответ будет уже через десять дней.

Суд продолжается. Жанаозенцы, сидящие на скамье подсудимых, продолжают рассказывать подробности адских «следственных мероприятий», в которых, как уже известно, принимали участие следователи чуть ли не со всех регионов страны.

Автор: Алла ЗЛОБИНА, Шарипа ИСКАКОВА

Источник: «Республика-KZ»