«Слово пацана» по-нашему

Мужчины, которые стали моими проводниками в 80-е годы, в данный момент довольно известные в своих кругах люди, которые ведут добропорядочный образ жизни. Однако они отказались называть свои фамилии, так как причастность их к молодёжным группировкам, пусть даже и в юности, может серьёзно повредить их карьере, бизнесу или просто нарушить уклад теперешней мирной жизни. Поэтому они в статье названы К. и Б.

К концу восьмидесятых годов Гурьев оброс новостройками. Пацаны из домов частного сектора, стоящих здесь с начала времен, своих ровесников из так называемых корпусов за людей не считали. Против новичков, не объединенных зародившейся в детстве дружбой, шла жесткая кампания прессинга со стороны местных. Они на тот момент являлись членами крепко сколоченной группировки, состоящей из молодых людей, которые считали себя хозяевами районов.

«Ребята, родившиеся в начале 70-х, стремились осваивать границы за пределами своих районов, - вспоминает К. - Названия группировок давались по месту жительства. Были пацаны из «аэропортского» сообщества, «киткрайские», «базарские», «карадеповские», «акдеповские», «чеховские», «первоучастковские», «ельщибекские», «балыкшинские» (сюда входили парни из Холодильника и Курсая), «химпоселковские», «рахатовские», «таймановские», «старобазарские», «абайские», «центровые», «светлановские», из района «мужчина-и-женщина», «жилгородские», «авангардские», «лесхозовские», «рембазовские», «привокзальные», «смповские», «бурпоселковские», «торговобазовские», «маслопромские» и другие, сравнительно мелкие пацанские сообщества, объединенные школами, небольшими улицами, переулками - были в вечном состоянии вражды со своими ближайшими соседями».

Все они конфликтовали между собой, бережно охраняя границы своих районов и частенько наведываясь на чужие ради массовых драк. Бывали и временные перемирия, тогда ребята из разных группировок объединялись ради общего дела. Например, подростки из рыбацких посёлков Балыкши и Жумыскер, занимаясь браконьерством на реке Урал, всегда смыкали ряды против сотрудников водной милиции, так называемых агентов. Благополучно удрав с уловом, вместе отмечали победу над противником, но встреча вечером на танцах неизменно рождала прежнюю неприязнь друг к другу. Однако своеобразный пацанский свод правил между гурьевскими группировками не позволял подросткам бить чужака, если он провожает девушку. «Сломать» его можно было, когда он возвращался назад. После инцидента, если старшие не «заровняли» конфликт, между группировками объявлялась война и назначалась стрелка. Ножи запрещались, а вот тяжелые предметы, порой не менее опасные для здоровья, использовались повсеместно.

ПАРЕНЬ С ЧУЖОЙ УЛИЦЫ

«Сложно было отличить парня той или иной группировки, все мы одевались одинаково независимо от возраста, - вспоминает Б. - Исключение составляли  лишь «авангардские» - большинство из них ходило в куртках-алясках, и поэтому они были всеми узнаваемы.

…Когда мне было 15 лет, к нам на район приехал парень из Казани. Он был не такой, как мы. Чужой. Не из Гурьева: как-то само собой такие вычислялись за версту. Иноземец был нашим ровесником, но чувствовалась в нем какая-то опасность. Шапка его была надвинута на самые глаза, взгляд тяжелый, пытливый. Ходил он в широких брюках - настолько необъятных штанов мы раньше вообще никогда не видели. Куртка на нем была в полоску, такие у нас появились гораздо позже. Парень был молчаливый и угрюмый. В группировку его приняли без лишних слов, чувствовалось, что весомый пацан, - говорит Б. - Когда познакомились поближе, он рассказал о некоторых понятиях, которые приняты были у них, в Татарстане. Например, то, что мы ходим вместе всей гурьбой, у них называется «мотаться», а члены банды - это, значит, «мотальщики». Назвал также свою моталку, но я ее не запомнил, уж больно странное было на слух название. Он рассказал о строгой иерархии. У нас такой четкой градации не было: были всего два возраста: «щеглы» или «молодые» - до 15 лет и «старшаки» - от 18 лет. Старики это уже были совсем возрастные, из армии вернувшиеся. Всех, кто не был связан с бандами, у них называли «чушпанами». У нас в городе тоже такие были, только мы их называли "чмыри", "черти"… Люди из нашей группировки их вообще не трогали, не замечали. Этот парень, как позже выяснилось, был отправлен родителями в Гурьев отсиживаться. Три месяца он ходил с нами в спортивную секцию, потом внезапно пропал».

К слову, одиночкам в Гурьеве жилось легко или тяжело в зависимости от того, где он проживал. Например, в более интеллигентных районах - тех, что были ближе к центру города, «абайском», например, таких парней не обижали. Одной из причин такой снисходительности являлось тесное соседство с ГОВД и УВД Гурьева. Редко одиночек били и в «жилгородской», из района «мужчина-и-женщин»а и «рахатовской». Но чем дальше от центра города жил негруппировщик, тем сильнее ощущал нетерпимость к своей персоне.

Однако самой агрессивной на тот момент бандой являлась «интернатовская». С ними связываться не хотели даже самые задиристые группировки. Для сирот понятий вне их сообщества вообще не существовало. Дрались они люто и неистово, били лежачих. Одного у них было не отнять - дисциплину, хотя многие из них уже отмотали сроки по «малолетке». В кармане их телогреек запросто мог быть нож, и калечить им было не впервой. Детдомовские промышляли мелкими грабежами, разбоями, побоями мирного населения и группировщиков, неосмотрительно забредших на их территорию.

«Однажды нас всей школой привели в кинотеатр «Мир», - вспоминает Б., - показали черно-белую документалку о группировках Казани. Все смотрели с открытыми ртами. Особенно запомнился момент, как хоронили одного из убитых молодых парней, там еще мать его кричала. Когда фильм закончился и включили свет, мы, как будто от резкого света, прятали глаза. Пацаны из провинциального Гурьева были более чувствительны к такому. Потом милиционеры еще долго говорили нам о преступности и еще что-то там…».

ДИСКОТЕКИ ГУРЬЕВА. ОТ КУЛАКОВ К ХОЛОДНОМУ ОРУЖИЮ

Основными точками противостояния городской молодежи всегда являлись дискотеки: на Самарской стороне - в Горпарке. На Бухарской стороне - в ДК Нефтяников. Кроме этих танцевальных площадок, существовала дискотека «Строитель» - клуб был расположен за зданием городского отделения милиции, недалеко от набережной, в районе стадиона. А еще жилгородской ДК «ГНПЗ», авангардский клуб «Романтик» и ДК «УЗКМН» на Первом участке. Своей отдельной жизнью жила дискотека в ДК Рыбаков в поселке Балыкши. Городские посещали ее очень редко, у них был свой микроклимат, который часто нарушался набегами ребят из пригорода.

Самая первая дискотека появилась в молодежном клубе на конечной остановке Жилгородка в 1984 году. Как положено, с бессменным символом любого танцпола - дискошаром, подсвеченным прожекторами и светомузыкой. Танцы проходили по средам, пятницам и в выходные. В конце 80-х и до середины 90-х дискотеки в Жилгородке стали самыми прорывными по части музыки, тогда они проходили уже в ведомственном ДК «ГНПЗ». Секрет тамошних диджеев был прост: они дружили с начальником спецсвязи с почтового отделения, безногим гражданином, ныне покойным С. Он также был владельцем самой первой музыкальной студии в городе, и самые свежие музыкальные записи к нему поступали непосредственно из Москвы. Ими по доброте душевной он делился с «жилгородскими». В то время пока другие дискотеки гоняли «Ласковый май», здесь ставили песни зарубежных исполнителей типа AC/DC, Prodigy, Fatboy Slim и пр. По этой причине танцпол наводняли меломаны со всех районов города, чаще враждебно настроенные, что само по себе никак не способствовало спокойному исходу таких танцевальных сборищ.

«В 80-е конфликт решался кулаками, в 90-е в ход пошли холодное и огнестрельное оружие, дубинки и, конечно же, старые добрые штакетники, - вспоминает один из диджеев жилгородской дискотеки. - Поножовщина случалась прямо на танцполе по любой мелочи: кто-то кого-то задел локтем или вступил в чужой круг. Все прекрасно понимали сакральность этого танцевального кольца и делали это нарочно, понимая последствия. Впрочем, с высоты своего опыта скажу, что работать мне мешали не столько банды, сколько менты: порой даже мирные дискотеки заканчивались потасовкой, потому что блюстителям порядка мог просто кто-то харей не понравиться, они могли его побить просто так, а если парень шёл в отмах - забирали в опорный пункт.

Помню самую масштабную драку, так как в тот день меня самого пырнули ножом в спину, хотя диджеев бить и тыкать ножом было не принято. Мой знакомый получил 18 ножевых ранений - благо, выжил. Самое интересное, что вину понесли не зачинщики, а хозяева дискотеки. «Жилгородские» дали жестокую «ответку», избив пришлых, одному из них впоследствии врачи удалили селезёнку».

Через полгода милиционеры попытались возбудить уголовное дело и против провокаторов, но местные сотрудничать с милиционерами отказались по причине неприязненных чувств к последним, да и сам конфликт к тому времени был уже исчерпан.

НАРУШАЯ КОДЕКС ЧЕСТИ

Кстати, о милиционерах. По словам одного из них, оперуполномоченного уголовного розыска города Гурьева, а ныне пенсионера Багита САГЕНОВА, на рубеже 1980-х и 1990-х у милиции не было внятного инструментария для борьбы с организованной преступностью. Все обходилось задержаниями и профилактическими беседами. В практике Сагенова было много парней, которые брали всю вину на себя, следуя пацанскому кодексу, но иногда малолетние хулиганы все же предпочитали сотрудничество. Милиционер отметил, что тогда работать было проще: не было социальных сетей.

«…Времена были такие. На служителей правопорядка была возложена ответственность за все те бесчинства, что творили подростки, спрашивали с нас. Гурьев в то время лопался по швам от количества гопников: много нераскрытых преступлений: угоны, кражи, грабежи, драки… - вспоминает милиционер-ветеран. - В одну из ночей сотрудники отдела охраны задержали группу подростков из «абвгдэйки», лидерами которых были Сергей У. и Сергей М. Полностью не могу сказать о работе, это все-таки профессиональная тайна... На второй день к вечеру я положил на стол начальника кучу бумаг с признательными показаниями и оперативной информацией. Получилось так, что во время работы с Сергеем У. он выдал главаря «жилгородской» банды Олега О., который тоже промышлял кражами, разбоем и пр. Все дали признательные показания, и в итоге мы раскрыли 18 преступлений по кражам магнитофонов из авто, резины и запчастей».

В конце 80-х на улицах буйным цветом расцвели грабежи, совершаемые подростками. 3 января 1988 года на милицейский пульт поступило сообщение дежурной медсестры местной больницы. С её слов на ул. Владимирского на гражданина Владимира К., 50 года рождения напала группа малолетних бандитов. Потерпевший не помнил, как после избиения добирался домой в мкр. Авангард, но запомнил, что один из банды сильно заикался, и что парни, кажется, были азиатами. Врач скорой помощи диагностировал у него сильное сотрясение и телесные повреждения, однако пациент отказался ехать в больницу.

Хулиганы не только избили, но и сняли с мужчины ондатровую шапку, куртку, золотое кольцо, обувь, свитер и джинсы. Милиционеры нашли всех заик в районе, но потерпевший никого не узнал. Что касается, якобы, банды азиатов, то тут тоже все было сложно: в пацанских группировках не было никаких этнических предрассудков, многие неказахи свободно владели языком, и вся эта солянка национальностей была обычным явлением в каждой группировке. Других зацепок не было. Возможно, дело бы и осталось глухарем, но случилось вот что: под вечер 17 января были задержаны «авангардские». За драку. Среди них был один, он, несмотря на сильный дефект речи, т. е. заикание, был очень разговорчив и дерзок. С него и начали. К удивлению парня, милиционеры начали спрашивать не о драке, а об избиении и грабеже на Владимирского, да в такой ультимативной форме, что парень сходу выдал всех со словами: «Да я не один был, мы вместе с пацанами!». Оказалось, они орудовали вместе с дружественной им «совдеповской» группировкой, часть из них после каникул уехала по месту учебы в училища Московской и Ленинградской областей, где и сбыли вещи избитого Владимира К. Это преступление впоследствии было переквалифицировано на разбойное нападение, все участники, даже те, кто покинул город, получили от 5 до 7 лет.

В НАРКОТИЧЕСКОМ УГАРЕ

Эпоха наркотиков, как и во всех городах страны, пришлась на 90-е. Ростки беспредела, зародившегося уже давно, все эти годы набирали силу в полном соответствии с законами человеческой природы - словно некая цепная реакция в критической массе. Многие вернувшиеся в те годы из армии не узнали многих своих друзей, ныне наркоманов и алкоголиков. Смерть от передоза тоже стала нередким явлением.

К слову, пацанский кодекс строго запрещал употребление наркотиков, но со временем правила претерпели изменения: в 90-е в Гурьеве употреблять сильнодействующие наркотики начали массово. Определенную роль в этом сыграли, конечно, старшаки, освободившиеся из мест заключения. В 90-х их стало больше, но самая большая концентрация варочных хат была в Жилгородке. Некоторые юноши то ли из принципа, то ли из-за отсутствия денег на наркотики злоупотребляли спиртным.

«В то время работать на Гурьевском нефтеперерабатывающем заводе было не только престижно, но и выгодно. Первые бартеры были оттуда: румынские и югославские стенки, машины, шубы, дубленки, продукты питания, в общем даже самый захудалый механик был при деньгах и, соответственно, держался за свою должность. Однако жёсткая дисциплина, царящая на ГНПЗ, не мешала молодому поколению заводчан быть «при делах», - рассказывает Б. Сагенов. - Был там один парень, несовершеннолетний, работал в одном из цехов и активно сотрудничал с милицией. Как-то он сообщил, что его коллега Владимир Г. принес в цех обрез. Он нарисовал схему цеха и ящик в раздевалке, в котором было спрятано оружие. Загодя скажу, буквально за пару дней до этого сообщения мы приняли заявление от гражданина, проживающего на ул. Шарипова: у него были украдены ценные вещи, золотые украшения, а также охотничье ружье».

…Когда главный по цеху выслушал оперуполномоченного, который сообщил ему об украденном оружии, находящемся на предприятии, он, усмехнувшись, сказал так: «Даже муха, собираясь пролететь из того края кабинета в этот, - мужчина поднял палец и нарисовал в воздухе полукруг, - спрашивает у меня разрешения. Но, конечно, давайте посмотрим, хоть это и глупость несусветная».

Обрез был найден в ящике Владимира Г., он был арестован, как и его подельники Артем К., Сергей К., а также еще трое участников «жилгородской» группировки. Ребята схлопотали срок за оружие, а также за кражу. Они признались в нескольких угонах, наркоторговле, в целом в 8-ми преступлениях.

«Вообще наркоманами часто становились парни из вполне обеспеченных семей, с хорошей работой. Гурьевские мажоры в те времена были сплошь детьми ответственных работников градообразующего нефтяного предприятия, они, несмотря на свое выгодное положение, не гнушались ни разбойными нападениями, ни кражами, часто употребляли наркотики и активно сами их реализовывали, - утверждает Б. Сагенов.

ЭПОХА ИНЫХ ВОЙН

Тем временем территориальные границы постепенно стерлись. Дворовой патриотизм угас, а пацанское сообщество разделилось на спортсменов и на общаковских. А были и обычные дворовые зехеры: самая бессмысленная категория лиц мужского пола, занимающаяся мелким вымогательством со школьников и зашуганных обывателей. Один такой отморозок из «совдеповской» группировки как-то собрал дворовую молодежь и стал учить их мужественности, забивая живую кошку молотком: кто отвернулся, заплакал - был бит за бесхребетность. Б. и К. вспомнили Пашку-Америку из «киткрайской» группировки: он обирал и бил даже своих пацанов с района. Дворовые ребята таких презирали и боялись, искали защиты либо у спортсменов, либо у «общаковских», пополняя впоследствии их официальные ряды.

Два сообщества, теперь называемые «своими кругами», имели друг на друга зуб, но по факту занимались одним и тем же - поборами и рэкетом. Правда, в отличие от «общаковских», не все спортсмены этим промышляли, были среди них обычные, воспитанные парни, которым претило насилие. Но были и те, которые слившись с криминальными элементами, превращались в торпеды: тупой силой на разборках, но теперь уже в составе ОПГ. К. и Б. как представители «спортсменов» рассказали о строгой иерархии в своем круге, уважении к старшим, которые также были обусловлены ментальностью.

«Даже сейчас, спустя время, любой старшак, будь он начальником или таксистом, может обратиться ко мне за помощью, и я ему не откажу, - говорит Б. - Это уважение».

Вполне ожидаемо мужчины плохо отозвались об «общаковских», где, по их словам, такого не было. «О каком уважении может идти речь, если они своих младших на наркотики подсаживали!» - возмущается Б.

И не поспоришь.

ЛАРИСИНА МАГНИТОЛА

В 90-е в городе было всего три заведения, где отдыхали серьёзные люди. Это ресторан «Ак Жайык», кафе «Арман» и дискоклуб «Фортуна». Завсегдатаями последнего волею судеб были как бандиты, так и сотрудники правоохранительных органов. Нам удалось найти музыканта, который там работал, назовем его М. По факту обеим этим комьюнити в кафе делить было нечего: трезвенников среди них не было, в музыкальных предпочтениях раздоров тоже не наблюдалось - шансон был по душе и тем и этим, обслуживание было на равных. Но все же стычки случались. Все склоки этого разношёрстного контингента гасила еще в зародыше тамошняя то ли хозяйка, то ли повариха, то ли барменша, женщина по имени Лариса. Слушали её и боялись все, потому как в числе её близких друзей был не кто иной, как главный милиционер региона.

«В 91-м году у Ларисы украли магнитофон - японский, доставшийся ей по великому блату. На тот момент такой был только у неё. Цена его была такая же, как и у новенькой девятки. На поиски магнитофона были брошены все силы УВД Гурьева, - вспоминает Б. Сагенов. - Так уж вышло, что только один человек знал точно, кто его украл - мой осведомитель. Паренек в телефонном разговоре рассказал, что его спёр некий Аскар С. вместе со своим другом Мейрамом Д. Оба парня частенько бывали в опорном пункте за хулиганство. Бедные родители Аскарика настолько привыкли к визитам милиционеров в их дом, что знали каждого по имени-отчеству и званию. Информатор также сообщил, что, если не поторопиться, завтра магнитофон уже не найти».

Все краденое местные никогда в городе не сбывали: уж слишком Гурьев был маленьким. Добро, добытое незаконным путем, обычно отправлялось в город Шевченко (ныне Актау).

История с Ларисиным магнитофоном закончилась для Аскара тремя годами условно.

…Когда криминал окончательно поднял голову, многие парни, увидев в этом что-то неправильное, отходили от дел. Особенно дембельнувшиеся армейцы. После службы в рядах Советской Армии они теряли интерес ко всем этим движениям. Оставаясь уважаемыми старшаками, многие предпочитали жить нормально, однако другая часть примыкала к криминальным группировкам.

КАССА БУРБ. БОЛЬШОЙ КУШ «АВАНГАРДСКОЙ» БАНДЫ

Дело «кассы БУРБ» стало апогеем всего того безобразия, что творилось в городе. С предприятия, которое называлось Балыкшинское управление разведочного бурения, украли 160 тысяч рублей. Огромная сумма для 1987 года, а на современный лад по приблизительным расчетам 1 миллиард 600 миллионов тенге. Деньги, конечно, наличные, накануне вечером были положены в сейф, на завтра планировалась выдача заработной платы рабочим. Для того чтобы раскрыть это преступление, в Гурьев приехали старшие чины главного управления уголовного розыска МВД СССР, Московского уголовного розыска и министерства внутренних дел КазССР. В общем, событие было из ряда вон и прогремело на весь Советский Союз. В разработку попали представители «авангардской» банды, лидером которой на тот момент был 27-летний Федор К. и его подельники Аркадий Г., Владимир Б. и третий - некто Г., который работал на предприятии БУРБ и был идейным вдохновителем дерзкой кражи. На протяжении двух месяцев отрабатывались десятки версий, но все они были мимо.

«А дело было так. Гражданин Г. разработал план, а его осуществлением занимался непосредственно Федор К., остальные трое ему помогали. Все они были старшими молодежной группировки. Перед кражей преступная четверка вскрыла гараж ничем не примечательного жителя города, который проживал в районе «Рахата». Впрочем, все же он был примечателен - у него была «Волга». На машине они поехали в БУРБ, его сторожа приложили монтировкой и связали, впоследствии он так и не вспомнил ничего, кроме, разумеется, "Волги". При помощи сварочного аппарата преступники вскрыли сейф, забрали деньги, вернули машину в гараж и были таковы. Машину нашли наутро, однако то, что хозяин был ни при чем, мы поняли сразу же. В итоге он лишь подтвердил, что автомобилем в действительности кто-то пользовался», - вспоминает Б. Сагенов.

В один из дней, занимаясь своими обычными милицейскими делами, Сагенов беседовал в опорном пункте со своим подопечным Федором К., который принадлежал к лицам, недавно вышедшим из тюрьмы, отмотав срок за особо опасное преступление. Правила такие - беседовать и отмечаться. Во время профилактического разговора в кабинет заглянул гражданский. Коротко окинув взглядом милиционера, он остановил глаза на Федоре К. и, как будто испугавшись, захлопнул дверь кабинета. Оказалось, что гражданин был ограблен и пришел написать заявление. В человеке, сидящем напротив милиционера, он узнал того самого грабителя.

«Так на Федю появился компромат. Барсетка, а именно её он отобрал у потерпевшего, была возвращена. Дело замяли в обмен на сотрудничество. Возвращаться в тюрьму в седьмой раз грабителю не хотелось, однако в краже денег из кассы БУРБ он не сознался. Поэтому Федор пошел по рукам: после Сагенова его взял в разработку непосредственно начальник ГОВД, после него за Федора принялся заместитель министра внутренних дел КазССР. Ежедневные вызовы, разговоры, давление… У Федора сдали нервы, и он тайно покинул город. Для милиционеров это было сродни признательному показанию», - говорит Б. Сагенов.

Остальная троица вскоре дала признательные показания, деньги и Федор вскоре были найдены. 

БРИГАДЫ НУЛЕВЫХ: СВИСТ ИЗ ПОДВОРОТНИ

Горожанин, рассказавший мне про дворовые движения нулевых, назовем его Т., тоже предпочел остаться инкогнито, его историю местами пришлось корректировать, так как ему не хотелось быть узнанным.

«Беспредел 90-х мне тоже пришлось наблюдать, но глазами ребенка, - говорит Т. - Я видел толпы пацанов, встретившихся на стрелке, и обычно наблюдал за развитием событий в компании таких же щеглов, как и я, с гаражей, расположенных около одного из пустырей города. Ближе к нулевым и я стал активным участником гоп-стопа, но битв стенка на стенку между улицами после нулевых уже не было».

Многие из старшаков сели в тюрьмы, другие снаркоманились, иные завязали со своим бандитским прошлым и стали добропорядочными гражданами независимого Казахстана.

"В 2000-х годах многие ребята стали ваххабитами, организовав свою общину, - говорит Т. - В Лесхозе, к примеру, около 70% моих ровесников ходили в укороченных штанах. Это была довольно мощная группировка, и если с ними и были конфликты, то брали они своей многочисленностью нежели умением драться. В них принимали всех, начиная с парней, которым близка была по духу их смешанная бандитско-сектантская идеология; были там и спортсмены, и вчерашние наркоманы, и откинувшиеся зэки и те, кто не мог защитить себя сам - ни делом, ни словом. Некоторые думали, что, примыкая к ним, найдут путь к исправлению. Но нет, этого не случилось, это была все та же хулиганская группировка".

Со слов Т., в то время пацанские уличные понятия эволюционировала до зоновских. Правила были несложные: не воровать у своих, не писать заявления в правоохранительные органы, следить за языком, держать слово и т. п.

Кстати, почти во всех районских сообществах, теперь они назывались бригадами, было принято собирать грев для сидельцев. Эта традиция продолжилась еще с 90-х, к нулевым большинство подростков раз в месяц приносили деньги «на общак», даже не зная в лицо сидельца и чем он в свое время отличился. Но его знали и уважали старшие - этого было достаточно.

В одном районе могло быть несколько бригад, не всегда дружественных друг к другу. Но от того, насколько они были сильными, зависел порядок на районе. Если бригады были малочисленны, то в их районе гуляли все хулиганы города и, соответственно, жители этого местечка, так же, как и сами бригадские, были не защищены от гоп-стопа, побоев и краж. Такой строгой иерархии, как в 80-х, уже не придерживались, лидерами зачастую становились не по возрасту, а по уму и удали молодецкой. Нередко в бригадах наблюдалась такая ситуация, когда у руля стоял духастый паренек, обладающий ораторским искусством и кулаками крепче, чем у его собрата более старшего возраста.

Гоп-стопом промышляли обычно на чужих территориях или выискивали чужаков в своем районе. Такие походы были ежевечерним ритуалом. Все сорванные норковые шапки, барсетки и прочие ценности тут же сбывались, а на вырученные деньги ребята кутили весь вечер. Домой выручку приносить было не принято.

Самыми сплоченными районами Атырау в нулевых являлись Привокзальный, Авангард, Балыкши, Жилгородок, Аэропорт и Киткрай. Крепкими они были за счет своей территории, на которой собиралось много подростков: чем их больше, тем успешнее они могли противостоять врагу. У каждого района были свои позывные. Нередко прохожие того времени, прогуливаясь вечером, слышали свист из подворотни. Это значило, что пешеходу пора срочно «делать ноги» - пацаны вышли на охоту.

Нетерпимы к нарушению своих границ были жумыскерские. Они могли побить, даже если парень из чужого района провожал местную девушку - прямо при ней. Наклоняясь над поверженным влюбленным, они так и говорили: «Нам не нравится, когда к нашим девушкам приходят чужие. Еще раз придешь - убьем». 

Балыкшинские пацаны считались самыми дисциплинированными и сплоченными. Бригады на их районе никогда не выясняли между собой отношений и по первому свисту давали мощный отпор недругам. Поэтому без лишней надобности их границы старались не нарушать.

Одним из самых знаменательных событий начала 2000-х стало примирение двух районов, которые начали враждовать еще при царе Горохе: это Старый аэропорт и Киткрай. Помирил ребят один известный спортивный тренер, закончив, наконец, войну между ребятами, которая была объявлена еще их дедушками. Ближе к концу нулевых убийства на разборках стали редким явлением. Мальчики взрослели, обзаводились семьями. Посмеиваясь, вспоминали свою дикую юность и удивлялись: «Как мы выжили-то вообще?».

Но выжили не все.

По официальным данным первой национальной переписи населения, состоявшейся в 1999 году, численность населения Казахстана сократилась до 14953,1 тысячи человек - т. е. на 9,6% по сравнению с 1989 годом - и практически вернулась к уровню 1979 года. На начало 2002 года в Республике Казахстан насчитывалось 14820,9 тысячи человек. Да, происходила массовая миграция, но сколько умерло. Пик смертности пришелся на 90-е, в особенности в трудоспособных возрастных группах среди мужчин. Так, например, с 1985 по 1993 гг. резко возросло число убийств, самоубийств.

Анастасия ШЕРСТЯНКИНА