Реконструкция сердца

Репортаж с операции на открытом миокарде

Сердце – это не просто мышечный мешочек, перекачивающий кровь. Это нечто большее. Сердце счастливо поёт, когда мы любим. Оно болит, когда мы страдаем. Радостно бьётся. Замирает в восторге. Сжимается от жалости. Каменеет, обливается кровью, убегает в пятки... Оно с нами всегда – и в печали и в радости. Но бывают моменты, когда ему нужна помощь. В нашем репортаже мы заглянем в городскую больницу (БСМП) и пройдём вместе с пациентом весь сложный этап операции на сердце.

НА ВОЛОСКЕ ОТ СМЕРТИ

Мирам Нугманов, хируруг-кардиолог, врач I категории. Перед тем, как войти в святая святых – операционную, нас переодели. Мне достался, скажем так, не дизайнерский комплект Гулливера, в котором я сразу же утонула, благо и цвет был подходящий – морской волны. Вымыв руки специальным мылом и обработав спиртовым раствором, мы, наконец, вошли, а место нам определили в углу.

–Этот человек –кандидат на внезапную смерть. Даже не знаю, уместно ли тут ваше присутствие, –пробормотал в свою маску заведующий кардиологическим отделением Мирам НУГМАНОВ. –Операция очень сложная, будьте добры, не мешайте. Все вопросы –потом.

Моё бодрое настроение сразу сошло на нет. Всё очень-очень серьёзно. Нам тут и вправду не место.

...На бледном лице больного увидела только глаза – лихорадочно блестящие и как будто вопрошающие. Крепко сжатые кулаки, побелевшие на костяшках пальцев, выдавали вихрь эмоций, бушующих в его измученном теле. Операция – последняя соломинка, за которую НАДО ухватиться. Чуть позже кардиохирург скажет: “Это его последний и единственный шанс остаться в живых”.

Не вдаваясь в сложные медицинские термины, объясняю: у больного ишемическая болезнь сердца. В кровеносном сосуде на сердце наросли бляшки, которые постепенно закупоривают просвет артерии. Кровь снабжает сердце только на 20%. Это очень опасно, так как сердечная мышца (миокард) не может функционировать без правильного кровоснабжения: кровь доставляет к ней питательные вещества и кислород. Если этот кровеносный сосуд закупорится... Короче, любое переживание для него может оказаться последним.

ЕГО СЕРДЦЕ ОСТАНОВИЛОСЬ...

Слившись с белоснежным кафелем, мы превратились в глаза и уши.

Анестезиолог Жангельды КАДИРОВ, повернув голову больного, обработал правую сторону шеи йодом и проткнул кожу, нащупывая иглой ярёмную вену. Чуть позже через катетер по этой вене будут вводиться лекарства, поддерживая жизнь в организме даже с отключенными лёгкими и сердцем.

Пациент в глубоком медикаментозном сне: приступим!Все тело пациента также обрабатывается йодом. Сотрясаемой мелкой дрожью, мужчина всё ещё в сознании. Момент полного беспамятства неумолимо приближался. К лучевой артерии на предплечье врачи подсоединяют ещё один катетер.

–Холодно... – не выдержал больной. На мониторе колонки цифр. Та-дам, та-дам, та-дам –нити с показаниями состояния человека бездушно бежали вперед, подпрыгивая на своих электрических ухабах.  

–Потерпите немного, – спокойно сказал врач. –Сейчас вы уснете, а когда проснётесь, всё будет хорошо.

Анестезиолог положил кислородную маску на лицо. Через несколько секунд на человека всей своей массой навалилась усталость, веки сонно открылись и закрылись. Мышцы обмякли, кулаки разжались. Всё –крепко спит.

–Так! Теперь все быстренько работаем,–скомандовал хирург.

Прежде спокойная операционная наполнилась движением. Все девять человек врачей, находившихся в комнате, засуетились, выполняя каждый свои функции. Пока один вводил катетер для опорожнения мочевого пузыря, другой уже укутывал стопы ног, анестезиологи вводили в трахею пациента трубку, насыщающую его лёгкие кислородом, вставляли кляп (чтобы не прокусил эту трубку). Стол с медицинскими инструментами подкатили впритык к столу, где спал пациент. Не успела я моргнуть глазом, как на пациента накинули что-то вроде одноразового одеяла. На веки – влажные марлевые прокладки, чтобы роговица глаза не иссушалась; бывает, что под действием наркоза веки немного приоткрываются.

Одновременно операция начинается и на груди, и на ногах. Ассистент берёт вены с ног –для сосуда в сердце. Для этого он в очередной раз обрабатывает голени йодом и ножницами разрезает кожу. Миллиметр за миллиметром, освобождая вену от подкожного жира, он вытаскивает её на свет божий.

Хирург М. Нугманов и его ассистент Асылбек КОНЫСОВ, плотнее нахлобучив на свои носы очки с оптикой (последняя необходима, чтобы разглядеть самые мелкие сосуды), приступают к делу –открытию грудной клетки. Проведя скальпелем по коже, врач берётся за другой инструмент –электропилу, которая разделяет грудину. Затем – электронож, который не только открывает путь к сердцу, но и прижигает сосуды, чтобы кровь не сочилась. Невыносимый запах палёной плоти вместе со “стоматологическим” амбре из костной пыли вызывает у меня приступ тошноты. Хватаю ртом воздух – лёгкие обмороки тут ни к чему. Я дышу ртом. Хирурги уже прикрепляют к разверзнутым рёбрамранорасширитель.

–Иди поближе, –зовёт анестезиолог, –сейчас можно.

Собираюсь духом, заглядываю за простыню, закрывающую операционное поле. Врач участливо поддерживает меня за локоток — мало ли, вдруг в обморок упадёт незакалённая журналистка.

Зрелище – жуткое и завораживающее.

Впервые в жизни я вижу живое человеческое сердце. В широком кратере раскрытой грудной клетки оно, как вечный двигатель, перекачивает литры и литры крови.

– А вот тут –лёгкие, – говорит кто-то, за медицинскими масками и не поймёшь. – Классические лёгкие заядлого курильщика.

Бог мой! Я то думала, что это байки медиков, чтобы заставить народ бросить дурные привычки и заняться спортом! Лёгкие испещрены звездочками и крутыми почерневшими тропинками сосудов. 

– Один шунт готов! – держа в щипцах примерно пятнадцатисантиметровый отрезок вены, отрапортовал ассистент.

– Отлично! Пора приступать к остановке сердца.

К кровати подкатывают бандурину – аппарат искусственного кровообращения (АИК). Агрегат словно живой: булькает, крутится, гудит, пульсируя своими трубками и шнурами.

В аорту вводится охлажденная жидкость, останавливающая сердце. Когда оно перестало трепыхаться, монитор истерично затарахтел “тр-р-р-р-р-р”, показатели пульса, давления – нитевидные. В ту же секунду по “венам” АИКа побежала кровь.

В аппарат поступает кровь из полой вены, насыщается кислородом и подаётся в аорту для циркуляции по всему телу. Но суть работы аппарата не только в том, чтобы гонять кровь по венам. Устройство заполняется кровью, из неё выводится углекислый газ, а затем повторно насыщается кислородом и возвращается в тело пациента.

...И СНОВА ПОШЛО

– Сколько тут, собственно, крови?

Без права на ошибку. – Помимо крови пациента, тут ещё лекарства и раствор. Сложно подсчитать точно, – ответила работающая на АИКе перфузиолог Гулия ШУГАЮПОВА. – А собственной крови у пациента  4 литра 620 миллилитров.

Смотрю на монитор АИК – температура тела 33,7°C.

– Это нормальная температура при операции, – проследив за моим взглядом, поясняет Гулия.

Осторожно, чтобы не задеть все эти шнуры и трубки, пробираюсь “к телу”. В этот момент хирург как раз пришивает вену, взятую из ноги, к коронарной артерии.

– Ну, как вам вид небьющегося сердца? – спрашивает М. Нугманов.

– Хреново, честно говоря.

Врач, не отрывая глаз от “шитья”, усмехается в ответ:

–Запустим, не переживайте.

Руки хирурга в деле – зрелище незабываемое. Быстрые и точные – одно неверное движение может оборвать жизнь в этом организме. 

На четвёртом часу операции ноги отказываются стоять. Жутко хочется хоть на минуточку присесть на кафельный пол.

Наконец самый важный этап операции пройден, хирурги восстанавливают кровообращение. Если отключили сердце холодом, то включают струёй теплой крови. Нерешительно трепыхнувшись, оно вновь, кажется с упоением, застучало. Тоскующий монитор обрадовался: какие чудесные звуки – та-дам, та-дам, та-дам…

Грудную клетку сшивают медицинской сталью, с которой, увы, пациенту придётся остаться навсегда. Кожу зашивают нитками, которые впоследствии рассосутся. Через шесть часов, уже в отделении интенсивной терапии пациент проснётся. А через полгода всё заживёт окончательно.

Я люблю всем сердцем!

Я радуюсь всем сердцем!

Теперь он сможет сказать эти слова, не испытывая боли и страха за свою жизнь. А пока пациент тихо спит.

Берегите себя.

Анастасия ПАСТУХОВА

Фото автора и Каната ЕЛЕУОВА