Что творится в садиках для «особенных» детей?

23 февраля в Атырауском городском суде №2 продолжился опрос свидетелей по делу об избиении ребенка в специализированном детском саду «Алтын балык» для детей с ОНР (общее недоразвитие речи) и ЗПРР (задержкой психоречевого развития).

Напомним, что процесс под председательством судьи Эльмиры ОЙКУЛОВОЙ ведется в режиме онлайн. На прошлом заседании суду не удалось опросить логопеда Алтынай ШУГАЕВУ, фигурирующую на нескольких видео, в связи с чем она дала свои свидетельские показания сегодня. По словам А. Шугаевой, в данный момент она уволилась из детского сада по собственному желанию. В «Алтын балык» она работала с 2012 года, непосредственно в старшей группе «Звездочка» – с ноября 2018 года. Рабочее время логопеда с 8.30 до 12.15. Она ведет как фронтальные (общегрупповые), так и индивидуальные занятия. 

– 18 декабря 2019 года день начался, как обычно, занятия шли по своему порядку, с этим ребенком я тоже занималась. Часов в 11 воспитатель Мария ИЗМАГАМБЕТОВА ненадолго оставила мне детей – ее вызвали к методисту, кажется. В то время, когда я была в группе, этот мальчик толкнул другого ребенка, ударил по переносице. Я сделала ему замечание. Позже поставила в известность воспитателя. Фактов рукоприкладства со стороны Марии Кабдуловны не замечала. Но она воспитатель строгая, где-то жесткая, требует, чтобы в группе была дисциплина, порядок, каждый ребенок сидел за своей партой, – сказала логопед А. Шугаева.

– 18 декабря вы сидели у себя в кабинете. Поясню, что дверь кабинета выходит прямо в группу «Звездочка». Почему вы не вышли на громкий крик ребенка?

– Я не слышала громкого крика, вы же знаете, что он может кричать в разных ситуациях, когда хочет получить игрушку или чем-то недоволен. 

– Вы видели, что воспитатель наносит телесные повреждения или предпринимает другие действия в отношения этого ребенка – ругает, пугает? – задал вопрос прокурор.

– Нанесения телесных повреждений не видела. Только как ребенок мыл стену, там на видео я присутствую. Он что-то там испортил, не помню что, может, изрисовал. Мы в школе тоже делали уборку, и я ничего в этом такого не видела.

– Ребенок мыл подоконник, и вы в этом ничего особенного не видели? Как вы это воспринимали?

– Я воспринимала так, что это неправильно.

– И при этом никак не реагировали?

– Я не отвечаю за работу воспитателя. Признаю свою вину за то, что вовремя не сообщила руководству. Но думаю, что руководство могло и само могло видеть записи видеокамер.

– Вы сами себе противоречите: то говорите, что не видели в этой ситуации ничего особенного, то вините себя за то, что не сообщили руководству о случившемся, – отметила судья. 

Некоторых фактов «непедагогического» обращения воспитателя с мальчиком Шугаева, по ее утверждению не замечала, хотя и находилась в это время в группе. То между ними стояли другие дети, то она находилась в другом конце комнаты, откуда ничего не видела.

– Какой это по счету инцидент в группе?  – задала вопрос мать потерпевшего мальчика.

– Второй.

– И в первом случае вы тоже присутствовали на записях. Почему вы не защищали детей как педагог и как мать, которая тоже растит ребенка?

– Я сказала воспитателю, когда он мыл подоконник. А по первому случаю суд уже был.

Адвокат потерпевшей стороны, прокурор и судья неоднократно задавали вопрос свидетельнице – было ли это в порядке вещей, что дети моют стены и подоконники в садике, как она к этому относилась и почему не сообщила руководству о том, что воспитатель применяет такие методы. Но добиться от нее однозначного ответа никак не удавалось. Судья отметила, что отвечая на вопрос, свидетельница говорит одно, а на уточняющие вопросы отвечает по-другому. То есть не дает полных ответов на вопросы, всю информацию приходится дословно «вытаскивать клещами». В итоге суд сделал свидетелю официальное предупреждение.

В процессе опроса свидетель призналась, что боялась сообщать руководству об этих фактах.

– Воспитатель старше меня по возрасту, она была на хорошем счету, и я не знала, как отреагирует руководство на мои слова. Кроме того, я в то время переживала стресс, чувствовала предвзятое к себе отношение, – сказала Шугаева.

Отвечая на вопрос, как она оценивает взаимоотношения в садике и в группе в частности, свидетель рассказала, что, по ее мнению, группа была недружной, в частности, с матерью мальчика у нее были недопонимания.

– На меня писали доносы и докладные в разные инстанции. За это время у нас было столько проверок, у меня начался стресс. Мама ребенка писала в вотсап,  провоцировала меня. Она была недовольна тем, что я задала ребенку слишком сложный для него стих. Мне было очень обидно. Я просила перевести меня в другую группу.

На просьбу описать ребенка она ответила, что он занимался по настроению, его нельзя назвать агрессивным, но несколько раз она видела, что он толкал других детей.

– Говорило ли вам руководство, что хочет избавиться от этого ребенка, что необходимо создать для него невыносимые условия? – задала вопрос адвокат обвиняемой.

– Нет, я такого никогда не слышала.

Следующее заседание пройдет 2 марта.

Зульфия ИСКАЛИЕВА