В Атырау
+3 
18+
Женщины, которые побывали в так называемых китайских «лагерях перевоспитания» для уйгуров, рассказали о систематических изнасилованиях и пытках в камерах, где нет видеонаблюдения. Об этом сообщает BBC News.
Госдепартамент США в четверг отреагировал на публикацию Би-би-си, выразив глубокую озабоченность приведенными в ней данными и заявив, что вскрытые факты не должны остаться без серьезных последствий.
МИД КНР назвал материал, основанный на показаниях нескольких бывших заключенных и одного охранника, фальшивкой.
В статье содержатся подробные описания сцен насилия, которые могут шокировать.
"Черная комната"
Турсунай Зиявудун провела в подобных лагерях девять месяцев.
Те мужчины всегда были в масках, хотя пандемия еще и не началась, рассказывает женщина. Они носили гражданские костюмы, а не полицейскую форму.
Иногда после полуночи они ходили по камерам и уводили приглянувшихся им женщин по коридору в "черную комнату", где не было камер видеонаблюдения.
Несколько раз, вспоминает Зиявудун, выбирали ее.
"То, что происходило дальше - незаживающая рана в моей душе, - говорит она. - Я просто не могу произнести таких слов".
В северо-западной автономной провинции Синьцзян власти Китая развернули обширную и глубоко засекреченную сеть лагерей для "перевоспитания" уйгуров и других меньшинств. По независимым оценкам, через них прошли свыше миллиона мужчин и женщин.
Правозащитные группы утверждают, что Пекин постепенно сворачивает религиозные и все прочие свободы уйгуров, в массовом порядке контролирует их передвижения и поведение, прибегает к задержаниям, промыванию мозгов, а в отношении женщин еще и к принудительной стерилизации.
Такая линия исходит от президента Си Цзиньпина, который посетил Синьцзян после устроенного уйгурскими сепаратистами взрыва в столице автономной провинции Урумчи 22 мая 2014 года.
Согласно документам, оказавшимся в распоряжении газеты New York Times, он приказал местным властям действовать абсолютно беспощадно.
В прошлом месяце правительство США заявило, что китайская политика в отношении уйгуров близка к определению геноцида.
Официальный Пекин назвал заявления о массовом лишении свободы и стерилизации женщин ложью и абсурдными утверждениями.
Свидетельства из первых рук изнутри "лагерей перевоспитания" - большая редкость. Но несколько бывших заключенных и один охранник подтвердили Би-би-си существование организованной системы пыток и сексуального насилия.
Турсунай Зиявудун после освобождения из лагеря сумела бежать в Казахстан, а оттуда уехала в США, где сейчас находится. Она заявляет, что трижды подвергалась групповому изнасилованию двумя-тремя мужчинами в масках, и что кого-нибудь уводили из камер практически каждую ночь.
По словам Зиявудун, находясь в Казахстане, она все время боялась быть выданной Китаю, а подробно описывать пережитое ей мешает стыд.
Проверить ее слова невозможно, поскольку власти Китая строго ограничивают деятельность журналистов.
Но авиабилеты и иммиграционные документы, предоставленные Зиявудун Би-би-си, совпадают с названными ей датами, а описание лагеря в уезде Синьюань (который уйгуры называют Кюнес) - со спутниковыми фото.
Описание лагерных порядков подтверждают другие свидетели.
Голые и в наручниках
Документы для служебного пользования судебной системы округа Кюнес за 2017-2018 годы, предоставленные в распоряжение Би-би-си ведущим специалистом по Синьцзяну Адрианом Зенцем, рисуют яркую картину того, как планируется и осуществляется "перековка путем образования" в отношении "ключевых групп" - обычные китайские эвфемизмы для индоктринации уйгуров.
В одном из документов этот процесс красочно описан как "промывание мозгов, очистка сердец, укрепление правильных взглядов и искоренение зла".
Би-би-си также побеседовала с Гульзирой Эльхан, женщиной из Синьцзяна, по национальности казашкой, которая провела в лагерях 18 месяцев.
По ее словам, ее заставляли раздевать и заковывать в наручники уйгурских женщин, оставляя их в помещении с мужчинами-китайцами, а потом прибирать комнату.
"Моя работа заключалась в том, чтобы обнажить женщину до пояса и сковать так, чтобы она не могла двигаться, - рассказывала она, скрещивая запястья на затылке, чтобы показать, как именно это делалось. - Затем к ней входил мужчина - полицейский или кто-нибудь незнакомый со стороны. Я должна была тихо сидеть в соседнем помещении, а когда мужчина уйдет, отвести женщину в душ".
Гульзира говорит, что должна была помогать под страхом наказания, и не могла ничего сделать.
Она утверждает, что посторонние мужчины платили охранникам за возможность развлечься с привлекательными молодыми заключенными по их выбору.
На прямой вопрос, можно ли назвать это организованной системой сексуального насилия, она ответила: "Да, изнасилования".
"Задержанных привозят непрерывно"
Турсунай Зиявудун говорит, что некоторые женщины, которых уводили из камеры, не возвращались, другие приходили и укладывались в постель молча. Насильники требовали ничего не обсуждать с соседками.
Уйгуры - преимущественно мусульманский тюркский народ численностью около 11 млн человек, проживающий в автономной провинции Синьцзян на северо-западе Китая. Регион граничит с Казахстаном, и некоторые его обитатели - этнические казахи. 42-летняя Турсунай - уйгурка, а ее муж казах.
Пара вернулась в Синьцзян в 2016 году после пяти лет пребывания в Казахстане. Сразу по прибытии власти допросили их и отобрали паспорта. Через несколько месяцев полиция приказала Зиявудун посетить собрание уйгуров и казахов, где всех задержали.
В первый раз она провела в лагере около месяца в относительно сносных условиях - с приличной едой и доступом к телефону. Потом у женщины обострилась язва желудка, и ее отпустили. Мужу вернули паспорт, и он снова уехал в Казахстан на заработки, но Зиявудун к нему не выпустили.
По имеющимся данным, это целенаправленная политика, чтобы выехавшие за границу держали там язык за зубами.
9 марта 2018 года, когда муж Зиявудун находился в Казахстане, ее вызвали в полицию и сказали, что ей нужно "дополнительное обучение".
Зиявудун отвезли в тот же лагерь, что в первый раз, но за два года он, по ее словам, значительно расширился. Непрерывно подъезжали автобусы, высаживая новых задержанных.
У женщин отобрали драгоценности. Сережки Зиявудун вырвали так грубо, что из мочек ушей пошла кровь. Потом ее отвели в комнату, набитую женщинами. С одной из них постарше Зиявудун потом подружилась.
Охранники сорвали с немолодой женщины хиджаб и принялись кричать на нее за то, что на ней было длинное платье. То и другое считается признаком религиозного экстремизма, за которые с нынешнего года могут задержать на улице.
"Они раздели эту женщину до белья, и она в растерянности прикрывалась руками. Глядя на это, я расплакалась. Ее слезы лились ручьем", - вспоминает Зиявудун.
"Ботинки у полицейских очень тяжелые и твердые"
Зиявудун опознала на спутниковых фото эти строения как место, где ее содержали. На снимках 2017 и 2019 годов видно, что появились новые здания, похожие на общежития и производственные корпуса. В Китае это здание числится как школа.
Женщин заставили снять с себя обувь и все предметы одежды с резинками или пуговицами, и в таком виде отвели в жилую зону с камерами, похожую, по словам Зиявудун, на типичный китайский поселок с ровными рядами домиков.
В первые месяц или два не происходило ничего особенного. Всех женщин коротко подстригли и заставляли смотреть в камерах пропагандистское видео.
Потом полиция начала допрашивать Зиявудун насчет ее мужа. Если она отказывалась отвечать или говорила не то, что хотели услышать, ее толкали на пол и пинали в низ живота.
"Ботинки у полицейских очень тяжелые и твердые, поначалу я думала, что он бьет меня чем-то, - рассказывает Зиявудун. - Потом я поняла, что он прыгает на моем животе. По телу прошла горячая волна, и я почти потеряла сознание".
Доктор сказал, что у нее, возможно, образовался сгусток свернувшейся крови. Когда соседки по камере сообщили охранникам, что у Зиявудун кровотечение, те ответили, что для женщин это нормально.
По словам Зиявудун, каждая камера вмещала 14 человек, с откидными койками, решеткой на окне, одним умывальником и туалетом в виде дыры в полу.
Когда Зиявудун впервые увидела, как кого-то уводят из камеры ночью, она не поняла, зачем. Подумала, соседку куда-то переселяют.
Затем, где-то в мае 2018 года Зиявудун и еще одну женщину двадцати с чем-то лет забрали ночью из камеры и привели в комнату, где сидел мужчина в маске. Женщину отвели в соседнее помещение.
"Как только она вошла в ту комнату, она начала кричать, - говорит Зиявудун. - Не знаю, как это вам объяснить. Я думала, что ее пытают. Я и подумать не могла, что ее насилуют".
Женщина-охранница сказала мужчине в маске, что у Зиявудун кровотечение. Тот выругался и сказал: "Отведи ее в черную комнату".
"Охранница отвела меня в комнату рядом с той, в которую отвели соседку. У них была какая-то электрическая палка, я не знаю, что это было, - рассказывает Зиявудун. - Они засунули ее мне в вагину и стали пытать меня электрическим током".
Пытка в ту первую ночь в темной комнате закончилась, когда охранница вмешалась, напомнив мужчинам, что Зиявудун нездорова. Ее отвели в камеру.
Примерно через час в камеру привели ее соседку.
"Она была сама не своя, не хотела ни с кем говорить, села и сидела как в трансе, - вспоминает Зиявудун. - Многие в тех камерах теряли рассудок".
Пытки током и прилюдное изнасилование
Помимо жилых камер, в каждом из лагерей имелись классы, в которых с заключенными занимались преподаватели.
Цель этого "образования", утверждают правозащитники, - отучить уйгуров и другие меньшинства от их культуры, языка и веры и сделать из них китайцев.
Гульбинур Седик, этническая узбечка родом из Синьцзяна, по профессии учительница китайского языка. По словам женщины, ее принудили учить заключенных в одном из лагерей. Потом ей удалось сбежать из Китая.
Вся жизнь в лагере жестко контролировалась, поведала она Би-би-си. До нее доходили истории и слухи об изнасилованиях, и однажды она спросила женщину-полицейскую, с которой была в хороших отношениях, правда ли это. Та сказала: "Поговорим во дворе после обеда".
"Мы отправились во двор, где меньше видеокамер, и она сказала, что да, здесь сложилась культура насилия. Полицейские насилуют их группами по несколько человек и пытают током. Над ними ужасно издеваются".
После этого Гульбинур, по ее словам, не могла уснуть и плакала всю ночь, думая про свою дочку, к счастью, учившуюся за границей.
В официальных показаниях проекту "Права человека для уйгуров" женщина заявила, что сама слышала крики жертв, которых пытали током, как Зиявудун.
"Крики разносились по всему зданию. Я слышала их во время обеда и классных занятий", - показала Гульбинур Седик.
По ее словам, для пыток электрошоком имелись специальные орудия: стул, перчатка, шлем и стержень, вводимый в полости тела.
Другая учительница, работавшая в лагере и затем бежавшая в Казахстан, Сайрагуль Саютбай, также заявила Би-би-си, что изнасилование являлось обычным делом, и что охрана забирала понравившихся им молодых женщин и девушек.
Сайрагуль утверждает, что своими глазами наблюдала ужасающую сцену: трое полицейских по очереди изнасиловали девушку, на вид 20-21 года, на глазах у примерно ста заключенных.
По их словам, жертву таким образом наказали за то, что она отказывалась в чем-то признаться. Она громко кричала, а охрана зорко высматривала, кто зажмуривается, отводит глаза или сжимает кулаки.
"Я думала, умру на месте", - говорит она.
Показания бывшего охранника
Для Зиявудун дни в лагере сливались в недели и месяцы. Коротко остриженных женщин водили в класс, подвергали каким-то непонятным медицинским обследованиям, давали таблетки и каждые 15 дней делали уколы, вызывавшие тошноту и вялость. Персонал говорил, что это "вакцина".
Некоторых женщин стерилизовали или принудительно вводили внутриматочные спирали, включая девушку всего 20 лет. "Мы просили за нее, говоря, что она такая молодая, но это не помогло", - говорит Зиявудун.
По данным расследования агентства Ассошиэйтед пресс, насильственная стерилизация уйгурских женщин в Синьцзяне - распространенное явление. Китайское правительство в ответ на запрос Би-би-си назвало обвинение полностью необоснованным.
Заключенных также заставляли часами распевать китайские патриотические песни и смотреть видеоролики, восхваляющие Си Цзиньпина.
"Постепенно забываешь, что за стенами лагеря есть какая-то иная жизнь. Не знаю, из-за постоянного промывания мозгов или из-за уколов и таблеток, но ты тупеешь и уже не думаешь ни о чем, кроме того, как в очередной раз набить живот. Там еще и еды постоянно не хватало".
По словам бывшего лагерного охранника, общавшегося с Би-би-си по видеосвязи из неназванного государства за пределами Китая, заключенных наказывали голодом, например, за то, что они не выучивали на память отрывки из книжек о Си Цзиньпине.
"Однажды, когда мы привезли в лагерь новую партию, я видел, как заключенные, каждый с книжкой в руках, часами сидели и зубрили", - рассказал он.
Тех, кто провалил "экзамен" один, два или три раза, заставляли носить на одежде нашивки соответствующего цвета и подвергали наказаниям разной степени тяжести, от лишения обеда до битья.
"Я бывал в этих лагерях. Я привозил туда заключенных. Я видел этих несчастных, нездоровых людей. Из подвергали истязаниям, я уверен в этом".
Би-би-си не имеет возможности проверить утверждения охранника. Он согласился общаться на условиях анонимности, но представил документы, доказывающие факт его службы в лагере, о котором достоверно известно, что он существует.
Охранник сказал, что ничего не знает об изнасилованиях, но подтвердил, что заключенных пытают током. "Да. Они делают это. Они используют электрошокеры", - заявил он.
По его словам, заключенных пытают в основном затем, чтобы вырвать признания в каких-то нарушениях. "Эти вымученные признания до сих пор звучат в моих ушах", - говорит он.
Си Цзиньпин повсюду
Президент Си присутствует в лагерях повсюду. Его портреты и цитаты украшают стены, его идеи - основа всех "образовательных" программ.
Именно Си - верховный архитектор китайской политики в отношении уйгуров, уверен Чарльз Партон, бывший британский дипломат в Китае, а ныне старший научный сотрудник Королевского института общих исследований (RUSI).
"В Китае чрезвычайно централизованная система, замыкающаяся на самом верху, - говорит он. - Нет никакого сомнения, что это личная политика Си Цзиньпина".
Партон считает маловероятным, чтобы Си Цзиньпин или другие высшие руководители приказывали насиловать и пытать, но они наверняка знают об этом.
"Полагаю, наверху закрывают на это глаза. Дана общая установка: осуществлять политику максимально жестко, и исполнители чувствуют, что у них развязаны руки", - говорит он.
По словам Турсунай Зиявудун, те действительно не стеснялись.
"Насилуя, они еще и больно кусались, так что было непонятно, люди это или звери, а потом было страшно глянуть на собственное тело", - признается она, делает длинную паузу и прикладывает к глазам платок.
"Со мной это случилось трижды. Всякий раз мучителей и хищников было двое-трое".
Соседка Зиявудун по койке, которая говорила, что угодила в лагерь за то, что имела слишком много детей, однажды исчезла на три дня, а когда вернулась, на ее теле были такие же следы укусов.
"Она ничего не рассказывала, просто обняла меня руками за шею и всхлипывала".
Издевательства до полного расчеловечивания
Китайское правительство не дало прямого ответа на запрос Би-би-си касательно изнасилований и пыток, но выступило с заявлением, что лагеря в Синьцзяне - это не места лишения свободы, а центры профессионального обучения.
"Правительство Китая в равной мере защищает права и интересы всех этнических групп, придавая большое значение правам женщин", - заявила пресс-секретарь.
Турсунай Зиявудун освободили в декабре 2018 года вместе со всеми женщинами, имевшими мужей или родственников в Казахстане - как она думает, благодаря какому-то повороту высшей политики.
Ей вернули паспорт, и она уехала в Казахстан, а затем, с помощью проекта "Права человека для уйгуров", в США, где сейчас ждет разрешения на проживание.
Она живет в доме в окрестностях Вашингтона, принадлежащем женщине из местной уйгурской общины. Они вместе готовят и гуляют.
Зиявудун и сейчас начинает плакать, когда видит спутниковые фото лагерей. Свет в ее комнате всегда приглушен, потому что в лагере он горел ярко.
Через неделю после прибытия в США ей сделали операцию по удалению матки - последствия избиения. "Я больше не могу быть матерью", - говорит она.
Муж Зиявудун еще в Казахстане, и она мечтает воссоединиться с ним в Штатах.
Некоторое время между своим освобождением и отъездом в Казахстан Зиявудун провела в Синьцзяне. Она встречалась с другими людьми, прошедшими через лагеря, и видела, какой отпечаток наложила на них система.
Рождаемость в автономии, согласно независимым исследованиям, за последние годы упала так, что некоторые аналитики называют это демографическим геноцидом.
Многие начинают пить. Несколько раз Зиявудун видела лежащей на улице бывшую соседку по камере, ту самую молодую женщину, которую вместе с ней взяли в первую страшную ночь.
"Она существует, но не живет, - говорит Зиявудун. - Изнасилования уничтожили ее. Они говорят, что людей выпускают, но, по моему мнению, все, кто прошел через лагеря - конченые люди".
Именно в этом, считает она, и состоит замысел. Лишение свободы, постоянное наблюдение, стерилизация, пытки, изнасилования - и в результате расчеловечивание.
"Их конечная цель - уничтожить всех нас. И все знают об этом".
Источник: Русская служба BBC