В Атырау
+3 
Гражданский активист Макс Бокаев был приговорен к 5 годам лишения свободы в ноябре 2016 года по делу о «земельном митинге». Сегодня он освободился и встретился с земляками.
Митинг против продажи и аренды земли иностранцам в апреле 2016-го собрал в Атырау несколько тысяч человек, собирался народ, пусть не в таких количествах, и в некоторых других городах. Вызвавшие острую реакцию законодательные нововведения после митингов были отменены, точнее, президент Назарбаев наложил мораторий на их введение. Но спровоцировавшие это решение Макс Бокаев и Талгат Аян вскоре оказались в тюрьме – кое-кому привиделись призраки цветных революций. Так гражданские активисты стали политическими заключёнными.
Макс отсидел в течение срока в нескольких колониях: в Караганде, Актобе, последние месяцы провел в атырауской колонии УГ-157/9, откуда его выпустили сегодня рано утром. Оттуда он поехал домой к семье, а через пару часов – уже на встречу с людьми, которые специально собрались ради него. Выглядит Макс неплохо, а судя по ответам на многочисленные вопросы собравшихся, неплохо ориентируется в текущей действительности, в том числе политической.
– Чем собираетесь заняться, есть планы?
– Тем же, что и прежде – буду продолжать обычную свою деятельность, помогать людям. Ко мне подходили представители малого и среднего бизнеса с коммунальным проблемами, нефтяники подходили, железнодорожники, вопросами экологии я тоже раньше занимался. Кроме того, сейчас я сторонник Демократической партии, которую пытается зарегистрировать Жанболат Мамай. Надо максимально упростить возможность регистрации любой партии, их судьбу решит народ на выборах, если они будут справедливые, открытые.
– В качестве кого вас зовут в партию?
– Пока всего лишь в качестве сторонника. Талгат (Аян) мне рассказал по телефону, предложил поддержать, я дал согласие. Но прежде попросил программу партии. Во-вторых, я выступаю за политический нейтралитет Казахстана. Это такое государство, которое функционирует вне политических блоков, таких как НАТО или ОДКБ. Наши два соседа – Туркменистан и Узбекистан – объявили нейтралитет и ничего страшного не произошло, мир не перевернулся. Не вижу никаких препятствий и для Казахстана.
И третье – я буду выступать за повышение экономических возможностей регионов, чтобы большая часть собранных налогов оставалась на местах, а не чтобы этот «пылесос» из Нур-Султана всё засасывал и только по прихоти каких-то чиновников они распределялись бы потом.
– На суде в 2016-м вы не признали своей вины и с приговором не согласились. Намерены теперь защищать себя в международных организациях по правам человека?
– Приговор это бумага. По большому счету я не настолько тщеславен, чтобы добиваться бумажки о том, что «Макс Бокаев не виновен». Но можно говорить про какие-то приземлённые вещи – пока мы сидели с Талгатом в так называемом бич-приемнике 17 мая по административному аресту, комитетчики, прокуроры и полицейские вскрыли двери и вломились в дома наших матерей. Мама Талгата с больным сердцем была одна дома, моя мама в преклонном возрасте тоже пережила этот ужас, к другим нашим ребятам – Ерлану Башакову, Жасулану Мусабекову и многим другим – тоже вломились. Я не кровожадный, не призываю найти сейчас того прокурора или того судью, который дал санкцию на взлом дверей, или, скажу откровенно, чтобы наказать того тупого КНБ-шника – Аллах накажет. Но пусть они за свой счёт восстановят двери хотя бы. В один прекрасный день я могу поднять этот вопрос, – смеется Бокаев.
– Как вы думаете, в чем причина сверхреакции на всю эту историю? Митинги были мирные, не вылились в беспорядки, никто не пострадал. В то время никто не верил, что дойдет до приговоров и до реального лишения свободы. Вы простые провинциальные ребята, которые никому особенно не мешали до тех пор своими гражданскими пикетами или желанием менять мир к лучшему, таких людей достаточно и сегодня, почему именно на вас так болезненно среагировала система?
– Есть много мыслей, давайте просто скажу. Когда в 2002 году я начал заниматься общественной работой, потом начал потихоньку фрондировать, примыкать к оппозиционным течениям – один мой родственник более солидных лет, чем я, сказал: «Я отдам нос на отрезание, если казахи выйдут на площадь защищать свои права. Кого ты тянешь, всем по барабану, никто никуда не пойдет». И так скорее всего думал и Назарбаев и те, кто его окружает и смотрят «Хабар». Помните же, как республиканские каналы пихали «версию» что Макс с Талгатом подкупили участников митинга, совали по 100 баксов в карманы, то есть для них уже это норма, что народ можно обмануть и купить, поэтому мол и мы так делали. Скорее всего причина такой их реакции – шок, который они испытали, увидев тысячи людей на площади, и не только в Атырау, а и в Актобе, Семее, Кызылорде, Алматы… Был такой генсек КПСС, бывший комитетчик Андропов, который сказал своим подчиненным однажды: «Мы не знаем страны, в которой мы живем». Так и наши – просто не знают страну, в которой они живут. Я бы не назвал эту реакцию жёсткой, могли ведь и убить, и отравить, да что угодно. Не устану повторять – если бы не поддержка народа, международных организаций, зарубежных стран, которые являются членами ОБСЕ и на основании документов этой организации имеют право указывать Казахстану (точно так же как и Казахстан имеет такое право), что надо соблюдать взятые на себя обязательства гражданского общества – если бы не это всё, нас бы просто съели с потрохами, не нашли бы наших костей. Просто сделали бы суд закрытым и никто не узнал бы, что случилось.
Макс уверен, что именно информация, публичность и гражданское общество помогли им с Талгатом выстоять. Кто-то из присутствовавших спросил – жалеют ли они сегодня о своем участии в митинге, а позже о решении не идти на сделки с властью: оба они уверенно ответили, что не жалеют, и поступили бы снова так же.
Похоже, их уверенность в своем праве до сих пор пугает тех, кто засадил их 5 лет назад. Как выяснилось, сегодняшние перебои с телефонной связью и интернетом не случайны; достоверно известно, что сегодня утром самая крупная сеть сотовой связи и интернета (а скорее всего все поставщики этих услуг) получила странную директиву: «Согласно пункту 1.2 статьи 41-1 Закона РК “О связи” в настоящее время компетентными органами РК проводятся мероприятия по приостановлению работы сетей и оказания услуг связи в интересах обеспечения антитеррористической и общественной безопасности». Причем директива эта имеет строгую локализацию – только Атырауская область. Сколько будет гаситься связь в Атырау, не знает даже сам телефонный оператор – там честно признались, что сроки действия директивы им неизвестны.
Зульфия БАЙНЕКЕЕВА
Фото автора