В Атырау
+10 
Для большинства из нас коронавирус по-прежнему остается пусть и очень страшной, но сказкой — несмотря на мировую пандемию, карантин, самоизоляцию и постоянные сводки о количестве инфицированных и умерших. Так продолжается до тех пор, пока не столкнешься с этим сам — у кого-то из родных, близких или знакомых. Только тогда начинаешь по-настоящему осознавать — насколько все серьезно.
Мы с Георгием знакомы с начала 80-х. Пять лет учились в одной английской спецшколе у метро Павелецкая, потом судьба развела нас на полтора десятилетия. Я отправился покорять вершины волейбола в СДЮШОР 1 Советского района, Жора продолжил изучать языки. Воссоединились мы только в 1999 году в качестве сотрудников «Спорт-Экспресса» — я работал в московской редакции, а Георгий, прекрасно знающий итальянский, был спецкором в Милане.
С тех пор мы постоянно на связи, а после того, как Италию захватил коронавирус, общаемся ежедневно. В последнее время Кудинов стал снова нам периодически писать. И вот несколько дней назад Жора ошарашил: «Похоже, у меня симптомы этой заразы...» А ведь мы давно собирались сделать интервью о том, что происходит на севере Италии, в мировом центре пандемии. Но как быть в такой ситуации...
Сомнения еще больше усилились, когда Георгий набрал мне вечером в субботу: «Мне стало хуже, еду в больницу». Но тут же решительно добавил: «Интервью делаем! Важно донести до людей, как себя вести в такой ситуации. И объяснить, что это все не шутки».
В итоге наш разговор состоялся, когда Жора уже находился в клинике.
— Что заставило тебя пойти на крайнюю меру — госпитализацию? — мой первый вопрос.
— Лечение на дому явно больше не имело смысла, улучшений — ноль. В ночь с пятницу на субботу стало так плохо из-за дикого кашля, температуры и внутреннего дискомфорта, что окончательно понял: хватит тешить себя иллюзиями про легкую форму болезни. При этом жена так извелась, что оставаться дома больше было нельзя — и я впервые в жизни собрался в больницу.
Когда наша знакомая доктор везла меня в приемный покой клиники за пределами Милана, я выглядел — при всей слабости и усталости — самым счастливым человеком на земле. Мне такое никогда в голову не могло прийти! Но как-то четко ощутил, что еще одна такая ночь дома — и меня точно заберут на скорой в какой-нибудь миланский больничный «муравейник».
К счастью, благодаря нашей русской подруге-врачу у меня имелся в запасе вариант лучше. Эта знакомая уже несколько дней говорила супруге, что срочно нужно ехать в определенную клинику. Долго упирался, но тут мгновенно перезвонил доктору. Всегда останусь благодарен ей за то, что она посоветовала сделать.
Мы приехали в больницу, вначале меня поместили в изолированную палату. В коридор выходить нельзя, можно находиться только внутри бокса. Взяли анализ крови, потом провели рентген грудной клетки прямо на кровати, а в десять вечера, наконец, сняли тот самый мазок — тест на коронавирус, он дал положительный результат. Так я за пять часов сделал то, с чем тянул несколько дней. От одной этой мысли стало легче. Понял, каким был дураком, что тянул с госпитализацией — все могло реально плохо кончиться.
— Что почувствовал, когда узнал о положительном анализе?
— Честное слово, ничего. Все произошло настолько банально и быстро, что не было времени думать. За пять минут собрал вещи в своей палате, оделся и вышел из приемного покоя. Медсестра провела через пустынные коридоры поликлиники, где когда-то кипела жизнь, подняла на четвертый этаж больничного здания — когда врачи рассказали о результате теста, то сразу предупредили, что переведут меня в инфекционное отделение. Вот и все.
Все, повторю, настолько стремительно прошло, что ни мыслей, ни эмоций. В инфекционке поместили в двухместную палату, где моим соседом стал неаполитанец Антонио. Парню не повезло: он приехал в Ломбардию на операцию и подхватил здесь коронавирус. А до этого первый и единственный раз бывал на севере 19-20 лет назад. Он говорит: надо же было умудриться попасть в такой переплет.
— Сейчас тебе лучше?
— Прежде всего — спокойнее. Это самое главное — а то нервы уже начали шалить. Ведь все начиналось как подозрение на банальную простуду, но в итоге дошло до госпитализации. Этот «легкий» коронавирус так замучил организм, что в какой-то момент вообще переставал понимать, что происходит. Тебе говорят, что вроде бы легко выйти из ситуации, а становится только хуже.
С шестого дня болезни появился тот самый печально известный звериный кашель, который способен разогнать птиц в лесу. Приступы налетают неожиданно. И вообще без всякой логики, что днем, что ночью — вдруг начинается ураганный кашель, который ничем не унять. Очень громкий и дико отвратительный.
Остается только переждать, пока этот «Летучий Голландец» уплывет сам. Потом опять на время приходишь в более-менее осознанное состояние. Крайне неприятное ощущение, с которым никогда прежде не сталкивался. Бывали у меня и бронхиты, и еще какие-то проблемы с дыханием, но такого — никогда. Даже сравнить не с чем.
— Что еще кроме этого жуткого кашля особенно беспокоит?
— Температура не уходит — уже дней десять. Постоянная болтанка какая-то, при этом до нормальной вообще не опускается. С жаром накатывает слабость, и ты словно погружаешься в какой-то туман. Голова тяжелая, впадаешь в какое-то заторможенное состояние. Сейчас в больнице его снимают капельницами.
— А сон удалось восстановить?
— Пока нет — сплю плохо и мало. Причем сидя — хорошо, что у кровати спинка поднимается почти до прямого угла. Кашель не дает расслабиться и нормально прилечь. Редчайшая зараза!
Аппетит в последние два дня резко пропал, хотя дома с ним было более-менее нормально. И я, наконец, в полной мере оценил традиционный совет докторов при серьезных болезнях — пить, пить и еще раз пить как можно больше жидкости.
— Что будет дальше?
— Стану проходить курс лечения. Если честно, дико устал от ситуации, она заставила меня нервничать куда больше, чем мог предположить. Самое неприятное — это неопределенность, которая давила и на меня, и на всю семью. Теперь ждать нечего, пусть врачи только скажут, как эффективнее справиться с болезнью. А вообще большое спасибо всем тем, кто за меня переживал и переживает. Когда у тебя такая семья и такие друзья, есть отличный стимул побыстрее со всем справиться.
«Это как реактор — рвануло в клиниках»
— Жора, а как все начиналось?
— Первые признаки появились в прошлую пятницу, больше недели назад. Утром еще выходил за газетами — это не запрещено и нужно мне для работы. Попутно зашел в магазин. А потом в течение дня поднялась температура — как тогда казалось, на ровном месте.
Но сейчас ее любой скачок наводит на мысль о коронавирусе. Позвонил нашему семейному доктору — он сейчас не в Милане. Врач выслушал симптомы, сказал, что ситуация пограничная. Выписал антибиотик.
В течение пяти дней все было ни шатко ни валко, а на шестой я понял, что состояние ухудшается и лекарства не помогают. Появились уже признаки коронавируса. До этого все можно было еще списать на простуду, а тут...
Последние сомнения пропали вот так. У меня есть свой личный способ определять, насколько все со мной плохо — внимательно смотрю в зеркало. И вот когда на шестой день увидел отражение, то вздрогнул. Говорю это без пафоса: на меня смотрели чужие глаза, чужой человек! Это был взгляд какого-то зомби.
— Коронавирус настолько меняет людей?!
— Говорю только про свои ощущения. Не могу делать общие выводы. Это только мой опыт, и он не может служить какой-то истиной в последней инстанции. Боже упаси. Я не медик, не специалист в этой области. Но меня передернуло от своего отражения в зеркале. Нашел частного врача. Она в тот же вечер приехала ко мне домой. Кстати, у бесплатных докторов сейчас в Италии такая нагрузка, что им не до выездов, они могут консультировать только по телефону.
— Что сказала врач?
— Вначале осмотрела, потом заметила, что ситуация 50 на 50: либо сильный бронхит, либо не самая острая форма коронавируса. Очень важно в такой ситуации разговаривать с врачами, не выдумывать ничего самим. При этом официально подтвердить коронавирус должен мазок, но в Милане его делают только в больницах. А туда собирался только в крайнем случае.
— Почему?
— Даже если придешь в любую клинику здоровым, то оттуда вернешься больным, принесешь с собой кучу микробов. В общем, услышав про мой отказ сразу ехать в больницу, врач сделала мне укол, сменила антибиотик и прописала еще одно лекарство.
— Что происходило дальше?
— Появились странные ощущения, слабость. Но не та, к которой привык, а какая-то иная, чужая. При этом у меня не возникало некоторых симптомов, про которые говорят применительно к коронавирусу — потери обоняния, разных вкусов. В какой-то момент горло заболело. Два дня прополоскал — прошло. В моем случае нельзя было выделить какой-то один отдельный признак коронавируса — на каком-то этапе все смешалось в кучу.
— Ты говоришь, что не хотел в больницу. Почему так категорически?
— На сегодня день все клиники на севере Италии — рассадники болезни. Даже если ты окажешься здоровым и тест на коронавирус будет отрицательным, оттуда можешь выйти уже зараженным. Это не шутки. Больницы брошены на произвол судьбы. Огромное количество инфицированных и дикая смертность — все оттуда.
Это как реактор. Рвануло именно в больницах. Там не хватает фильтров для отделения зараженных от тех, кто не инфицирован. Каждый второй медик или санитар — носитель коронавируса. Только им не дают делать тесты.
— Почему?
— Видимо, понимают, что если пробы окажутся положительными, то работать станет некому. Это реально страшно. Все очень похоже на какое-то военное положение.
Смотри: тест можно сдать только в клиниках, но там их иной раз не хватает. На дом никто не приходит даже за деньги. Правда, убираем за скобки футболистов, у них берут анализы мгновенно. Но это меня не удивляет. Футбол в Италии — религия. А рядовые граждане пока не имеют возможности сдавать тесты на нейтральной территории или дома.
Так что ситуация тупиковая.
«Италия оказалась полностью неготова. Это катастрофа»
— Почему сложилась такая критическая ситуация в больницах? Что к этому привело? Это генетическое итальянское разгильдяйство?
— Вопрос на 100 миллионов евро. Итальянцы каждый день пытаются найти на него ответ. Можно даже книгу про это писать. Все очень печально. Вкратце, страна оказалась не готова к такой гуманитарной катастрофе. Если у тебя есть четко выстроенная система защиты и профилактики от инфекций и вирусов, то даже в условиях форс-мажора ты сможешь каким-то образом ограничить эффект разорвавшегося биологического реактора.
А когда это все случилось и легло на плечи совершенно неподготовленных клиник, то произвело страшный эффект.
Эта штука ведь гуляла здесь с конца января, а официально объявили о коронавирусе только 20 февраля. Об этом рассказал по ТВ директор одной солидной инфекционной клиники в Милане. Я ему верю. Причем первого пациента нашли фактически случайно. Работница приемного покоя больницы настояла, чтобы он прошел тест именно на коронавирус. И тогда все подтвердилось. А так еще непонятно, сколько это все могло продолжаться. И все началось распространяться с космической скоростью.
Откуда эти сумасшедшие цифры? Что случилось в больницах? В первое время никто не знал, как себя вести, возникали сложности с изоляцией инфекционных больных от остальных. При этом многие медики до сих пор не имеют эффективной самозащиты. Сначала вирус гулял везде, потом попал в больницы, и это рвануло.
Государство не давало четких инструкций, что нужно делать. Каждый спасался, как мог. Пока не появилось каких-то координированных действий, умерло много стариков. Новые летальные исходы — это все следствие того пропущенного первого удара. Страшно! Врачи и санитары — герои, они спасают жизни. Но полная неготовность к эпидемии сказывается... Оказалось, что система больничного хозяйства на нуле.
— В смысле?
— Сейчас выяснилось, что за последние 10-15 лет дико сократилось количество койкомест и персонала. Деньги-то выделялись, была развалена коллективная система безопасности. И если в мирное время это все проходит на хихи-хаха, никто этому особого значения не придает, то сейчас оказалось, что ничего нет — ни мест, ни врачей, ни средств самозащиты. Ничего!
Я больше скажу — здесь до сих пор не могут определиться с обычными хирургическими масками. И это в Италии — страна, которая на первом месте в мире по пошиву модной одежды, не может обеспечить себя обычными масками. О чем еще говорить?
— Не хватает даже врачам?
— У них они свои. А обычные люди делятся последними друг с другом. Но маски же одноразовые. Совершенно бредовая ситуация, что граждане оказались брошены один на один с вирусом. Средний возраст населения Италии очень высок. И старики, естественно, первыми попали под эту мельницу. Но не только они, еще люди с патологиями. Всем надо быть внимательнее. И когда все это смешалось, нечем оказалось лечить — все это превратилось в такую жуткую ситуацию.
В Испании сейчас происходят не менее страшные вещи. Испанцы, к сожалению, тоже не были готовы к этой катастрофе. Еще один очень негативный момент — отсутствие нормальной информации. Но это итальянская черта, от нее никуда не деться. Когда все началось, люди были настолько растеряны, что не знали, как им быть. А что делает человек, когда он ничего не понимает? Бежит в больницу.
— Логично.
— И все, круг замкнулся. Много мнительных людей, психически нездоровых. Не получив информации на дому, многие не инфицированные рванули туда. Дальше случился полный коллапс. Сочетание объективных промахов с управлением медициной в стране и итальянское патологическое неумение доносить данные до населения — все сошлось.
«В тюрьмах были волнения»
— Есть вероятность, что люди, озверев от всего этого, устроят бунт, начнутся погромы?
— Италия — это единая страна только на географической карте, а по сути каждая из 20 областей мнит себя отдельным мини-государством. Федеральные руководители даже сейчас умудряются ругаться на своем политическом уровне. Поэтому все проблемы легли на плечи местных губернаторов. Люди, которые видят, как региональное начальство спасает жизни, не только громить ничего не пойдут — поставят памятники местным властям.
Выживает каждый кто как может. У кого в области власть умнее, сильнее — у тех больше шансов вылезти из этой ситуации. Хотя несколько недель назад прошли волнения в тюрьмах, в том числе, в Милане, — это очень тревожный симптом. Но я не знаю, с чем они были связаны. Возможно, заключенные боялись заразиться, плюс им запретили общаться с родными и этим воспользовались подстрекатели. Но сейчас ситуация успокоилась.
Народ, конечно, может разозлиться, но в своем конкретном регионе. Глобально про существующее правительство сейчас никто не думает. Каждому надо спасать самого себя. Другое дело, непонятно, что будет с экономикой в стране. Очевидно, появится много безработных и уже тогда может что-то произойти. Будет очень много недовольных.
Еще посмотрел сюжет про аутистов, их же много. Им приходится неделями сидеть дома, они сходят с ума. Если это еще дети маленького возраста, с этим можно справиться. А ведь есть взрослые люди, которые впадают в истерику, а это уже опасно для окружающих. Там выступала одна мама, это пробирает до костей. Она умоляет получить разрешение вывести ребенка на улицу и таких случаев много.
Психологи говорят здесь, что такую ситуацию лучше переносят интроверты. Тем, кто умеет изолироваться в обычной жизни, проще переносить изоляцию.
«Не общайтесь с родителями. Поберегите их!»
— Как ты переносил домашнюю изоляцию?
— Меня в детстве учили родители: если плохо тебе, подумай, кому еще хуже и тебе станет стыдно. Я руководствуюсь этим. Мне грех жаловаться. Плохо другим — тем, кто лежит под аппаратами вентиляции легких, тем, кто потерял сразу двух родителей — а такое здесь не редкость, медикам.
Я снимаю шляпу перед людьми, которые работают в аптеках. Совершенно с другой стороны открылись кассиры супермаркетов. Они сидят там по многу часов, рискуют здоровьем и валятся с ног.
Мне после этого даже неудобно говорить. У меня была отдельная комната с телевизором и компьютером. Жена приносила три раза еду, ко мне приходил доктор. Это люкс-условия по сравнению со многими. Мне главное, чтобы все было хорошо с детьми, с женой и с нашими родителями в Петербурге. Но мы здесь как-нибудь продержимся. Главное, чтобы все нормально было у них. Это коренные ленинградцы, железные люди, которые прошли через все. Самое страшное — недооценить эту заразу, иначе потом она тебя может больно ударить.
— То, что стали в массовом порядке стало заболевать известные личности, в частности, футболисты, еще сильнее психологически ударило по нации?
— Это очень важный момент. Всегда вроде бы страдают наименее обеспеченные и благополучные люди. А этот вирус очень «демократичный», как сказал один из врачей скорой помощи. Когда ударило по такому человеку как Паоло Мальдини, людям это не добавило оптимизма.
Я видел на днях его видеообращение к народу, он до этого всегда выглядел прекрасно. А тут я не узнал осунувшегося Паоло. Мальдини сказал, что это очень странная форма вируса, с которой он никогда не сталкивался. А потом добавил то, что очень запомнилось: «Я хотел бы вернуть к жизни своих отца и мать, но только не сейчас. Если бы это случилось, я не находил бы себе места». И это говорит великий Мальдини, икона Италии!
Так что слушайте, что вам говорят врачи, лучше подстраховаться. А все эти пафосные рассказы, что мы всех порвем, переживем — ерунда. Подумайте о своих родителях. Наша русская душа всегда хочет быть ближе к родным, но сейчас нельзя быть с родителями в одном пространстве. И чем меньше будет контактов с ними, тем лучше. Привозите продукты, лекарства, но не устраивайте посиделки.
Автор: Вячеслав Короткин
Источник: "Спорт-Экспресс"