В Атырау
0 
«Я реально волнуюсь…» – начал своё выступление в актовом зале ТШО известный нефтяник Нурлан БАЛГИМБАЕВ. Его спич был приурочен к круглой дате, отмечаемой в ТШО, – 20-летию первой тенгизской нефти.
ПРОРВАТЬСЯ К КОСЫГИНУ
Наш земляк, слегка запинаясь от того самого волнения, рассказал о том, каким нелегким трудом далось нашим геологам и буровикам открытие тенгизского месторождения.
«В советское время была некая конкуренция между геологоразведчиками производственных объединений и министерством геологии СССР. Министерство имело приоритетное право при выборе перспективных площадей для поисковых работ. Как ни парадоксально, но в свое время специалисты министерства геологии отказались от работ на тенгизской структуре. И в этот момент руководитель производственного объединения “Эмбанефть” вышел с инициативой провести геологоразведочные работы именно на этой структуре. Большая роль здесь принадлежит тогдашнему гендиректору Болекбаю САГИНГАЛИЕВУ и главным геологам Жолдасу ДОСМУХАМБЕТОВУ и Махашу БАЛГИМБАЕВУ. Именно они, опираясь на скудный геофизический материал, предсказали наличие крупнейшей подсолевой залежи в Южно-Эмбинском районе.
Б. Сагингалиев смог попасть на приём к председателю Совета министров СССР Косыгину и доказать необходимость принятия специального постановления Совета министров №522 от 4 июня 1981 года «О мерах по усилению геологоразведочных работ и развитии нефтяной и газовой промышленности в Западном Казахстане».
Если бы не было этого постановления, то вряд ли стало бы возможным проведение огромного объёма геологоразведочных работ за столь короткое время. Уже в 1982 году количество одновременно работающих буровых бригад на Тенгизе было доведено до 30. Этот период развития Тенгиза вошёл и в мою трудовую биографию: работая в союзном министерстве, я участвовал в выборе и закупке оборудования, разработке условий привлечения иностранных подрядчиков, что было новинкой в советской практике», – рассказал Нурлан Утебович.
ВЛОЖИЛИ МНОГО, ОТДАЛИ ЗА БЕСЦЕНОК
По некоторым данным, в 1986 году из 16 млрд долларов инвестиций, вложенных в советскую нефтяную отрасль, большая часть пошла на финансирование работ на Тенгизе.
В конце 80-х начались переговоры об освоении месторождений Тенгиз и Королевское между правительством Казахстана и американской корпорацией Chevron. Они завершились в апреле 1993 года подписанием соглашения между Chevron Overseas Petroleum и государственной компанией Казахстана “Казахстанмунайгаз” о создании совместного предприятия “Тенгизшевройл”. Срок действия контракта – 40 лет, в течение которых суммарный объём инвестиций должен составить не менее 20 млрд долларов. Прошло почти 20 лет, но в сделке между “Шевроном” и правительством Казахстана остаётся много неясного.
Эколог Махамбет ХАКИМОВ: «В то время “Шеврон” получил готовое месторождение на блюдечке с голубой каёмочкой. Более дурацкого соглашения в мире, наверное, нет. Американцы купили наше месторождение по мизеру, за 400 с лишним миллионов долларов. Этим был крайне удивлен покойный российский политик ныне Егор Гайдар, он сказал, что более грабительского договора не видел.
В соглашении много чего заложено, от чего в итоге выигрывает только “Шеврон”. Нам достаются крохи. Хотя мы могли бы иметь больше с этих доходов.
Иностранцы манипулируют буквально всем. К примеру, ТШО имеет офшорные зоны для продажи тенгизской нефти. Если продавать нефть напрямую, то она будет идти по мировым ценам. Через офшорные зоны – по заниженным, соответственно, в бюджет поступает меньше налогов от продажи. Неизвестно, сколько миллиардов упрятало таким образом от нас ТШО. Они зарабатывают на всём. К примеру, объявляют о том, что запасы нефти на Тенгизе, допустим, 1,5 млрд баррелей. Потом говорят, что пробурены скважины трехмерной и четырехмерной сейсморазведкой, и оказывается, запасы больше. Соответственно их акции на биржах взлетают. А позже объявляют, что данные были неточны, и акции падают. Они сами же их скупают, и на этих манипуляциях зарабатывают.
Акции ТШО у нас не продаются, а у них там любой американец может купить. Также они зарабатывают на мизерных зарплатах казахстанцев – будь то инженер или простой рабочий.
Когда было заключено соглашение с “Шевроном”, наше министерство предложило им построить свой городок в Гурьеве. Но они сказали, что нефтяники должны жить около скважины. А когда начались выбросы, первым сбежало руководство ТШО, они построили офис и “американскую деревню”. Помнится, были радостные возгласы, что мы будем ходить в их городок, общаться, перенимать их культуру. Но вокруг деревни возвели глухую каменную стену.
Сейчас ТШО пытается нам внушить, что казахстанские специалисты в одиночку не справятся. В итоге, думаю, кабальный контракт будет продлён».
«Открытие тенгизской нефти было отмечено государственной премией, но сам пуск остался без должного внимания», – сказал Н. Балгимбаев и предложил «инициировать поощрение самоотверженного труда сотен инженеров и рабочих, обеспечивших ввод в строй сегодняшнего флагмана казахстанской индустрии».
Сауле ТАСБУЛАТОВА