В Атырау
-3 
Одна из самых распространенных фобий, встречающихся среди наших сограждан, – это западоненавистничество. Этакая зоологическая ненависть ко всему, что приходит к нам с Запада. Включая гуманитарную помощь, гранты НПО и демократические стандарты. Практически во всем, что исходит от европейцев или американцев, эти «патриоты» видят происки врагов. Да-да, врагов, которые спят и видят, как сделать нашу жизнь хуже и невыносимее.С точки зрения социальной психологии все понятно: это отголоски «холодной войны», которую Советский Союз в свое время широкомасштабно и, можно сказать, с остервенением вел с ненавистным Западом. Так сказать, атавизмы совка.
Это закрепилось в социальной психологии и сегодня, несмотря на завершение «холодной войны», традиция видеть в Западе оппонента продолжает сохраняться. Более того, в последнее время усилиями Путина она даже получила новый импульс, отчего для многих россиян эта фобия стала основным содержанием их мировосприятия. Мы и Они! Кто кого?
В Казахстане, которому сегодня абсолютно нечего делить с Западом, более того, в обласканном им, казалось бы, давно уже пора забыть об этой идеологической дури. Увы! У нас тоже очень многие все еще не вернулись с той войны.
Мы это видим в статьях журналистов, интервью политиков и общественных деятелей, выступлениях чиновников, наконец, в обсуждениях на интернет-форумах, где даже критически настроенные к режиму Назарбаева комментаторы демонстрируют свое недоверие и даже ненависть ко всему чуждому им западному.
Самые расхожие сентенции: Запад имеет двойные стандарты, их демократия на самом деле то, чем ТНК прикрывают свое господство, реально американцы и европейцы имеют проблем не меньше, чем казахстанцы. То есть общий подтекст: нечего нам им завидовать и стремиться следовать их путем, мы другие, и жизнь у нас потому другая. Последнее — суть установок совкового сознания, которые и определяют политические и идеологические позиции по основным вопросам жизни современного Казахстана.
Конечно, можно спорить с этим, доказывая ложность такого посыла с помощью логики, находя аргументы и приводя факты. Чем, я, собственно, и занимаюсь последние 15 лет. Однако, как показывает опыт, такая полемика мало результативна — социальную психологию совка изменить трудно, если не сказать: вообще невозможно.
Пятнадцатилетний опыт промывания мозгов от совковой дури показывает, что наиболее результативным в этом деле является знакомство с конкретными примерами из жизни, позволяющими на контрасте показать, как у нас и как у них. Один такой пример я абсолютно случайно нашел в Интернете и хочу предложить читателям.
В одной из своих программ ведущая программы «Радио Свобода» Елена Рыковцева привела письмо одной русской женщины проживающей в Германии. Вот оно: «Бывшая звонит из Берлина. Уникумша. В предбальзаковском возрасте, обремененная двумя киндерами, нарыла в инете немца по имени Гельмут, развела на загс и отвалила в фатерлянд на ПМЖ. Хихикает в трубку: "Прикол хочешь? Короче, слушай...
Иду, значит, и вижу: на обочине ежик лежит. Не клубочком, а навзничь, лапками кверху. И мордочка вся в кровищи: машиной, наверное, сбило. Тут в пригородах кого только не давят! Ежи, лисы, змеи... иногда даже косули попадаются. Мне чего-то жалко его стало: завернула в газету, принесла домой. Звоню Гельмуту, спрашиваю: что делать? Он мне: отнеси в больницу, там ветеринарное отделение есть. Ладно, несу.
Зашла в кабинет. Встречает какой-то Айболит накачанный: за два метра ростом, из халата две простыни сшить можно. "Вас ист лось?" — спрашивает. Вот уж, думаю, точно: лось. И прикинь: забыла, как по-немецки "еж". Потом уже в словаре посмотрела: igel. Представляешь, "иголка"! Ну, сую ему бедолагу: мол, такое шайсе приключилось, кранкен животина, лечи давай.
Так он, представь, и по жизни Айболит оказался: рожа перекосилась, чуть не плачет. "Бедауэрнсверт, — причитает, — тир!" Бедняжка, стало быть. Тампонами протер, чуть ли не облизал и укол засандалил. Блин, думаю, мало ежику своих иголок. И понес в операционную. Подождите, говорит, около часа.
Ну, уходить как-то стремно — жду. Часа через полтора выползает этот лось. Табло скорбное, как будто у меня тут родственник загибается. И вещает: мол, как хорошо, что вы вовремя принесли бедное существо. Травма-де, очень тяжелая: жить будет, но инвалидом останется. Сейчас, либе фройляйн, его забирать и даже навещать нельзя: ломняк после наркоза.
Я от такой заботы тихо охреневаю. А тут начинается полный ам энде. Айболит продолжает: "Пару дней пациенту (nota bene: ежику!) придется полежать в отделении реанимации (для ежиков, блин!!!), а потом сможете его забирать". У меня, наверное, на лице было написано: "На хрена мне дома ежик-инвалид?!" Он спохватывается: "Но, может быть, это для вас обременительно и чересчур ответственно (е-мое!!!). Тогда вы можете оформить животное в приют (о-ля-ля!!!). Если же все-таки вы решите приютить его, понадобятся некоторые формальности..."
Понимаю, что ржать нельзя: немец грустный, как на похоронах фюрера. Гашу улыбку и спрашиваю: "Какие формальности?" — "Договор об опеке (над ежиком), — отвечает, — а также характеристику из магистрата". Я уже еле сдерживаюсь, чтобы не закатиться. "Характеристику на животное?" — спрашиваю. И он на полном серьезе отвечает: "Нет, характеристика в отношении вашей семьи, фройляйн. В документе должны содержаться сведения о том, не обвинялись ли вы или члены вашей семье в насилии над животными (изо всех сил гоню из головы образ Гельмута, грубо сожительствующего с ежиком!!!). Кроме того, магистрат должен подтвердить, имеете ли вы материальные и жилищные условия, достаточные для опеки над животным (типа не слишком ли мы бедны для ежика!)"
У меня еще сил хватило сказать: мол, посоветуюсь с близкими, прежде чем пойти на такой ответственный шаг, как усыновление ежика. И спрашиваю: сколько я должна за операцию?
Ответ меня додавил: "О нет, — говорит, — вы ничего не должны. У нас действует федеральная программа по спасению животных, пострадавших от людей". И дальше — оцени: "Наоборот, вы получите премию в сумме ста евро за своевременное обращение к нам. Вам отправят деньги почтовым переводом. Мы благодарны за вашу доброту. Данке шен, гутхерциг фройляйн, ауфвидерзеен!"
В общем, домой шла в полном угаре, смеяться уже сил не было. А потом чего-то грустно стало: вспомнила нашу больничку, когда тетка лежала после инфаркта. Как таскала три раза в день белье, посуду, умоляла, чтобы осмотрели и хоть зеленкой помазали. В итоге родилась такая максима: лучше быть ежиком в Германии, чем человеком — в России».
Вот такой рассказ про то, как живется немецким, а точнее, западным ежикам. Понятно, что их собратьям в России и в Казахстане такое и не снится.
Думаю, нет смысла объяснять, что то, как люди относятся к ежикам, показывает, как они относятся к самим себе. Ежик в этом случае — своеобразная единица измерения человечности и цивилизованности. Наряду с отношением к женщине, к религиозным и сексуальным меньшинствам, к правам человека, к инакомыслию. Соответственно, чем больше спасают ежиков, чем терпимее относятся к чужим религиям, чем меньше преследуют инакомыслие и критику власти — тем более цивилизованной является нация.
Вряд ли кто-то рискнет не согласиться с утверждением, что и по ежикам, и по остальным показателям цивилизованности мы отстаем безнадежно.
А все почему? Потому что, следуя доктрине совка, нам вбили в голову, что мы другие. И вместо того чтобы меняться и менять жизнь по примеру того же Запада, мы упорно продолжаем кичиться своей особенностью и неповторимостью. Вот только ежикам от этого не легче. Да и нам есть над чем подумать.
Автор: Сергей ДУВАНОВ
Источник: respublika-kz.info
19 июля 2010, 00:00