Ледяной хлеб солдата

Гурьевский вокзал. Перрон, заполненный людьми. Тогда 17-летний Саша ПОГОДАЕВ, как и другие, прощался со своей семьей. Мать, отец и сестра держались, не плакали.

– Запрыгнув на подножку уходящего поезда, я улыбнулся и помахал своим, – вспоминает события августа 1942 года 90-летний ветеран Александр Иванович Погодаев. – Мне было страшно уезжать на войну, но в то же время я был преисполнен гордости: Родину еду защищать.

ЕХАЛИ НА ФРОНТ ПАЦАНЫ

– Уже в поезде увидел своих друзей: Серёгу Варочкина, Ногаева, Женю Мясникова, Пудинова, Ревнова, Почиталина, Поторочина, Костю Речкина… Почти все «годки» мои, все балыкшинские, да с Перетаски, с детства знаемся, дружим. Уже в пути стали шутить, смеяться, пацанами были тогда, переживать долго не умели…

В Уфе Александр Погодаев окончил школу младших командиров (сержантов). Но командиром так и не стал, хотя «корочка» позволяла. Под всеобщее недоумение юнец наотрез отказался от руководящей должности и попросился в рядовые.

– Почему вы это сделали?

– Да не мог я командовать этими матёрыми мужиками, уже хлебнувшими лиха в жизни. Мне сколько? 17 лет. Зелёный, не стреляный, опыта нет, рост вместе с головным убором 1 метр 56 сантиметров. Хотя ко мне и относились уважительно, но какой из меня командир? А вот рядовой – в самый раз.

В Белоруссии он попал в самое пекло ожесточённых освободительных сражений. Могилёв, Гомель, Гродно...

– Свой самый первый бой я помню хорошо. Всё, что я представлял себе о передовой – ничто в сравнении с тем, что увидел и испытал. Тот, кто говорит, что ему не было страшно на фронте, никогда не был на фронте.

– …В Орше я получил своё первое ранение, – продолжает дедушка, неосознанно потирая ногу. – Зима была лютая, помнится. Даже хлеб от мороза превращался в камень: сначала мы его рубили сапёрной лопатой, разогревали над огнём, и только потом его можно было разжевать.

Днём, во время сражения, было некогда думать о холоде, а ночью…

– Когда бой закончился, нам и тогда некогда было отдыхать. Впереди ещё была работа – выкопать траншею. Часть ребят, выполнив своё задание, еле сгибая ноги в заиндевелых штанах, укладывались на дно траншеи, зябко жались друг к другу, пытаясь уснуть. Мы с товарищем всё ещё копали, от стужи пальцы не гнулись, я был измотан не столько усталостью, сколько этим холодом. Тот солдат пожалел меня: иди, говорит, отдохни немного, а я продолжу. Я вылез на насыпь, и тут раздался одиночный выстрел: пуля попала в ногу. Навылет, слава богу.

Госпиталь. Потом снова передовая.

СОЛДАТ УДАЧИ

Всего же за войну Погодаев получил два тяжёлых и три лёгких ранения.

– Пехота есть пехота, – говорит он. – Здесь ничем не прикроешься. Но всё-таки удача мне сопутствовала, этого не отнять. Помню, неподалеку от полевой кухни, на опушке леса мы сели с ребятами в кружок: ели свой паёк, о чём-то разговаривали…

Внезапно среди стрёкота сверчков – свист пули. Сидевший рядом со мной завалился мёртвым, не выпуская картофелину из рук…

Жутко, когда рядом с тобой человек, с которым ты только что разговаривал, уже лежит неживой. Я старался ни с кем не сближаться. Да и некогда было.

Другой случай, когда костлявая так и не смогла меня прибрать к рукам, случился на мосту через Вислу в Польше.

…Прямо посередине, когда мы были в самом уязвимом положении, откуда ни возьмись прямо по нам пулемётная очередь. Несколько солдат упало. Перебравшись через мост, стали подсчитывать потери. Чувствую – между указательным и безымянным пальцами левой руки нещадно жжёт. Задрал рукав шинели, она мне длинная была, не по размеру. Смотрю, дырка от пули: здесь она вошла, а здесь вышла. Прошмыгнула она между пальцами, слегка оцарапав кожу.

…В другой раз от смерти меня спасли мешки с овощами. Это было тоже в Польше. Мы засели в блиндаже с четырьмя миномётами, закрытые от пуль, но не от пролетавших над нами бомбардировщиков. Один из них скинул две бомбы, одна упала совсем рядом. Взрывная волна пошла поверху. Десятерым из нас, в их числе и мне, повезло, так как мы сидели за мешками с овощами. Двоих разорвало в клочья осколками.

БИТВА ЗА ЕДУ

Орден Красной Звезды Александр Иванович получил уже в самом конце войны. Вспоминая те дни, он живо жестикулирует:

– Мы разгромили немецкую часть. Часть их роты была уничтожена, часть разбежалась по лесам. Мы же расположились у небольшой деревушки, где находился вражеский продовольственный склад, снабжавший провизией немецкую роту. А это не шутки, скажу я вам, лишиться еды.

В три часа ночи немцы предприняли вылазку, пытаясь отбить свою еду. Наших часовых они убили, поэтому нападение оказалось для нас внезапным. И ещё 76-миллиметровые пушки им в подмогу. Откуда они только появились? Бой был жестокий. Они уже оттесняли нас, когда я вспомнил, что неподалёку стоит сорокопятка (так называли солдаты самую маленькую, 45-миллиметровую пушку, которую хорошо было использовать для стрельбы прямой наводкой). Командир роты одобрил идею и стал наводить, а я подносил снаряды и заряжал. Отбились. За тот бой мне и дали орден.

А ещё у ветерана ордена Отечественной войны I и II степени, медаль «За боевые заслуги», другие награды.

ЮЗЕР, БИЛЬЯРДИСТ

Вернулся домой Погодаев в 1946 году уже лейтенантом.

– Дома я уже было настроился на совсем мирное дело: пошёл на работу в заводскую ТЭЦ помощником машиниста турбины. Но не тут-то было. Меня пригласили в уголовный розыск следователем, и я согласился. Чуть позже перешёл в военизированную пожарную охрану. Там и остался.

У ветерана Александра Погодаева две внучки и двое правнуков. Настроение, несмотря на то что былые раны не дают покоя, боевое. Он регулярно просматривает свою страницу в соцсети (!), обожает играть в бильярд в пабе неподалёку от дома.

– Приходи 9 Мая в гости, – приглашает он. – Деда своего захвати, он ведь тоже фронтовик у тебя? Шерстянкин Иван, знаю, знаю. Умер? Жалко… Ну, ничего. Это нормально. Так и должно быть… Старая гвардия уходит, – ветеран загрустил и, видно, уже устал. Закрыв блокнот, прощаюсь с героем.

– …Лишь бы войны не было! – провожает он. – А ты всё равно приходи.

Анастасия ПАСТУХОВА

Фото из архива

семьи Погодаевых