Взгляд из окошка

Наступил новый день. Подъём. Завтрак. Телевизор. Обед. Ужин. Сон. Единственная отрада – окно. Мир, ограниченный сифонящей рамой. Через него он наблюдает, как облетает листва, как моросит дождь, как падает снег, как растут дворовые ребята. А фонари всегда зажигаются в семь. …В этой крохотной комнате не существует понятия времени. По крайней мере, для него. Оно как старая жвачка тянется. А вкус у неё один и тот же – вчерашнего дня.

Раздаётся стук в дверь. Ловко перебирая руками, он тащит свои бесчувственные ноги в коридор, чтобы посмотреть, кто пришёл. Моё лицо – новая картинка, и он смотрит на него, как могут смотреть только ребёнок и влюблённый, не отводя глаз, в самую душу. Ему сейчас 30 лет – он так жил всегда. Он с трудом выговаривает звуки, чтобы выразить свои чувства. Не умеет читать. С детства Амангельды МУКАШЕВ страдает ДЦП, задержкой речевого и умственного развития – думается, добавить здесь нечего. И тем не менее 52-летняя мать ласково называет своего сына «кормильцем». Когда-то давно она работала техничкой в школе, но кому нужен работник, хронически находящийся на больничном по уходу за ребёнком? На работу её так и не взяли, и живут они в старой разбитой общаге на «Молодухе» (бывшая ул. Молодой Гвардии) за 26 тысяч пособия уже много лет.

–Он ведь как маленький, глаз да глаз нужен. Может упасть, что-то острое в руки взять…– рассказывает хозяйка двенадцати квадратных метров Гуляим БИСЕНГАЛИЕВА. – Никак не получается у меня на работу выйти. Да и возраст такой – никому уж не нужна.

Мой приход стал для неё полной неожиданностью. Когда узнала, что «прессу» попросили прийти соседи – может, на публикацию откликнутся добрые люди, чем-то помогут – расплакалась:

–Да, соседи у меня золотые. Душевные, помогают в меру сил. Есть у меня ещё младший сын, но он в тюрьме сидит. Были времена, когда нашей семье совсем уж туго приходилось. Вот он и решил «помочь», теперь за грабёж мотает срок. Иногда я хожу к нему, иногда соседи.

Раньше, когда коляска была целая, мы с Аманом подолгу гуляли. Ребята дворовые всегда безотказные – и спустить коляску помогали, и поднять на второй этаж. Сама я не могу уже, астма мучает. И малышня местная, хоть и дети, но понимают всё. Играют с ним, в игры свои зовут. Бывало, как разгонят его на коляске, я на лавочке сижу, страшно за сына, но всё окупал его счастливый смех. Он редко улыбается, редко смеётся – это самое тяжёлое для меня сейчас, видеть, как он грустит, смотря в окно. Но за эти годы я научилась терпеть. Да и сын на меня смотрит. Не имею я права падать духом, я должна быть сильной…

Анастасия ПАСТУХОВА

Фото Жениса ТУНГАТАРОВА