Вдруг исчезли вожди краснокожих

Они были в неведении весь свой летний трудовой отпуск и уже второй месяц ходят на работу в пустое здание, но до сих пор не знают – а работают ли они? Коллектив атырауской школы-интерната для девиантных (трудных) детей потерял в зарплате до 80 процентов, но продолжает имитировать деятельность – просто людям больше некуда идти.

В ПОДВЕШЕННОМ СОСТОЯНИИ

– Если бы нам сообщили о том, что нашу школу собираются закрывать хотя бы перед выходом в летний отпуск – люди смогли бы подыскать себе работу, – говорит преподаватель высшей категории Раиса БИТКОВА. – Разослали бы резюме, подали бы заявления. Но теперь-то уже поздно, учебный год начался, коллективы сформированы. Мы получали в среднем 50 тысяч тенге, сейчас, поскольку мы не занимаемся учебной деятельностью – нет детей в школе, нам платят по ставке 0,5 от оклада, это 8-12 тысяч тенге. А ведь у многих кредиты. Люди в отчаянии, потому что не могут даже просить в банках кредитные каникулы – нет же оснований! Мы все как бы работаем. Четверо не выдержали, ушли. Сейчас в подвешенном состоянии 31 человек: преподаватели, медсестры, хозработники, администрация… Мы думаем, что нас окончательно не закрывают по одной причине – в начале года на ремонт в зданиях нашей школы были выделены большие деньги. Ведь деньги-то выдавались нашему интернату, значит, и принимать ремонт должны мы. Другого объяснения не видим. Но ремонт велся ни шатко ни валко, да и сейчас конца не видно, куча недоделок, ремонтируют несколько гастарбайтеров… То есть эта неопределенность продлится ещё неизвестно сколько.

Действительно, вопросы о будущем интерната и его коллектива я задавала областному управлению образования и месяц назад. Сказать, что нет никаких изменений, будет неправдой. Одно есть – тогда они ждали определяющего судьбу интерната письма из министерства, а теперь – подписи акима области.

– Наше письмо о необходимости закрыть интернат лежит на столе у акима,– ответил по телефону начальник управления образования Саткан ЕСЕНГАЛИЕВ. – Это вопрос одного-двух дней.

– Что будет с коллективом?

– Я в командировке, отвечу, когда приеду.

БАЦ! И НЕ СТАЛО ТРУДНЫХ ДЕТЕЙ

Судьба интерната в общем-то решена: областному управлению образования он не нужен. Формальное обоснование – нет контингента. Так на языке специфической педагогики называют детей с девиантным или, по-русски говоря, трудным поведением. Какие это дети? Словари определяют «девиантное поведение» так: поведение, отклоняющееся от общепринятых, социально одобряемых, наиболее распространенных и устоявшихся норм в определенных сообществах в определенный период их развития.

В случае с интернатом его контингент поначалу отвечал предназначению заведения – по словам директора интерната Асылбека СИТАЛИЕВА, сюда направлялись дети по рекомендации комиссии по делам несовершеннолетних. Как правило, из неблагополучных семей, часто беспризорники, дети, уклоняющиеся от учебы в школе, педагогически запущенные. Но с вводом в нынешнем году ювенального суда (т. н. детский суд, в пределах своей компетенции рассматривающий уголовные, гражданские и административные дела, по которым одной из сторон является несовершеннолетний) функции по сбору контингента от комиссий по делам несовершеннолетних перешли к системе внутренних органов. И получилось, как часто у нас бывает, – хотели как лучше, а вышло как всегда: случился конфликт интересов. Неблагополучный ребёнок на его территории – минус для участкового, который и должен собирать сведения и сдавать их в ювенальный суд. Школам этими формальными делами заниматься тоже не с руки – там некому делать рутинную работу по сбору необходимых документов. И если всё же какие-то дети по этим каналам и попадали в интернат, то это был уже совсем другой контингент.

– К нам начали направлять детей, совершивших серьёзные правонарушения, – говорит Ситалиев.

Прошедшая в начале года проверка в интернате выявила там даже ребенка с серьёзным психиатрическим диагнозом – обнаруженный факт содержания здесь «непрофильного» пациента вызвал много нареканий к администрации, но ведь отбором детей занимается не интернат.

То есть новая фишка под названием «детский суд» неожиданно изменила профиль интерната – из школы по перевоспитанию из неё фактически сделали исправительное учреждение. Но ведь такое уже есть, поэтому школа не выдержала «конкуренции» – и опустела.

С точки зрения целесообразности закрытие пустого интерната областными чиновниками обоснованно. Но почему чиновники не попытались воспользоваться известными им ответами на вопрос: а почему он опустел? Возможно, попытайся они изменить установившийся порядок вещей – и школа продолжала бы оправдывать свое существование. Ведь самое главное – дети-беспризорники и дети с проблемным поведением никуда не исчезли. Их просто стало невыгодно выявлять. Может, стоило как-то мотивировать тех, кто этим должен заниматься?

НЕКУДА БЕЖАТЬ

…Мы всей редакцией с сочувствием наблюдаем вот уже двухлетнюю войну целого класса против одного «вождя краснокожих». В класс дочери-второклассницы одного из наших сотрудников в прошлом году перевели новичка с дурными наклонностями: он задирает и избивает одноклассников, намеренно портит их одежду и учебные принадлежности, вслух материт сверстников и даже родителей соучеников; учителя он не воспринимает и в учебном процессе никак не участвует. Но у него хватает ума обманывать психолога, которого время от времени приглашают понаблюдать за ним – при нём он держит себя в рамках приличий. Родители ребенка не реагируют, точней, они во всем винят школу и одноклассников. Есть масса свидетельств девиантного поведения. Был даже случай, когда он избивал одноклассника, а его мама стояла рядом и «не мешала». Ни директор, ни участковый не реагируют на массу письменных и устных обращений. Объединившись, родители писали в гороо, облоо и дошли даже до прокуратуры, но начался учебный год и мальчик снова терроризирует весь класс. Что делать в таких случаях?

Может, наделить школы правом отказываться от учеников, не вписывающихся в общепринятые нормы поведения? В нашей стране разрешено надомное обучение по обоснованным причинам. Ребенок, не способный (или не приученный) находиться в социуме – чем не повод?

Или все же оставить шанс такому учреждению как школа-интернат для девиантных детей.

Зульфия БАЙНЕКЕЕВА

Когда верстался номер, мы получили ответ на наш запрос от замначальника областного управления образования Клары Мукашкееревой: «Атырауская специализированная школа-интернат для социальной и трудовой адаптации подростков с девиантным поведением была открыта решением акима области №490 от 14 июля 2000 года.

1. С каждым годом уменьшается количество детей, поступающих в школу-интернат согласно приказу министерства образования и науки РК №42 от 27 января 2005 года, решениями городских, районных судов. В 2011-2012 годах было 6 детей, 3 из них были определены в школу, 2 детей по диагнозам – во вспомогательную школу-интернат, 1 ребенок был возвращен матери. В этом учебном году детей нет вовсе.

2. Об отсутствии в школе-интернате детей директор школы-интерната А. Ситалиев предупредил коллектив в мае-августе текущего года.

3. Работники школы-интерната в основном трудоустроены. Из учителей, ещё не устроившихся на работу, 2 – пенсионного возраста, предусматриваются меры по трудоустройству 5 учителей.

4. Школа-интернат закрыта постановлением №274 от 1 октября 2012 года. В высвободившееся здание переселяется школа-интернат для слабослышащих детей».