Тайм-аут для торопыги

То, что казахстанская сторона имеет серьёзные претензии к новым проектам ТОО «Тенгизшевройл», стало ясно во время апрельского визита в Атырау председателя ФНБ «Самрук-Казына» Умирзака ШУКЕЕВА. Прошло несколько месяцев, и, как выяснилось, разногласия с крупнейшим инвестором только усиливаются.

Как стало известно из неофициальных источников, Самрук-Казына фактически приостановил реализацию Проекта будущего расширения (ПБР) на Тенгизе. Во всяком случае, ТШО уже в этом году планировал начать эскизное проектирование в рамках ПБР, т. е. приступить к важнейшей практической части работы. Однако, как мы можем судить и по письменному ответу Самрук-Казыны на наш запрос, стадия эскизного проектирования фактически откладывается на следующий год. Причина в том, что у казахстанской стороны возникли сомнения «в целесообразности… технологий добычи на месторождении Тенгиз», выбранных ТШО в рамках ПБР и Проекта управления устьевым давлением (ПУУД).

Сейчас эти технологические схемы рассматриваются партнёрами ТШО, в числе которых и НК «КазМунайГаз». Как отмечается в ответе Самрук-Казыны, при рассмотрении «будут приняты во внимание интересы страны в контрактный и постконтрактный периоды разработки месторождения по рациональному освоению запасов углеводородного сырья по объектам эксплуатации и по увеличению казахстанского содержания по проекту… Согласованное решение по данному проекту будет принято заинтересованными сторонами… до конца текущего года». Т. е. авторам проекта не следует сильно торопиться с эскизами, ещё не согласованы фундаментальные вещи.

Упоминание о рациональном освоении месторождения и постконтрактном периоде не случайно. Во время апрельского визита на Тенгиз Умирзак Шукеев заявил следующее: «Месторождения должны работать на благо народа не только во время действия договора с инвесторами, но и после его окончания. Что здесь останется после окончания срока действия договора, какими будут последствия, каким будет доход государства в 2033 году? Нас беспокоят эти вопросы».

Вопрос о казахстанском содержании проекта также остаётся весьма спорным. Речь идёт о схеме строительства объектов ПБР с использованием готовых модулей, уже оснащённых электросетями, КИПиА и трубной обвязкой. Ясно, что такая схема сведёт к минимуму участие казахстанских компаний. И это в то время, когда доля казахстанского содержания в контрактах на недропользование крупных зарубежных инвесторов по-прежнему не превышает 7-15%.

На общественных слушаниях по предварительной оценке воздействия на окружающую среду (предОВОС), помимо обвинений экологов в адрес ТШО в хищническом способе нефтедобычи и возражений против ввоза готовых модулей, компанию упрекнули в непрозрачной процедуре найма кадров. Пожалуй, впервые мы с удивлением наблюдали, что обычно разобщённые между собой диаметрально противоположными интересами власть, независимые экологи и правозащитники выступают против этого проекта единым фронтом.

Тогда же стало известно о претензиях казахстанской стороны к технологии, выбранной нефтяной компанией. Как тогда заявил заместитель председателя компании «КазМунайГаз» Курмангазы ЕСКАЗИЕВ, рассматривалось несколько вариантов, но ТШО выбрал технологию, в отношении которой у казахстанских специалистов есть возражения.

То, что претензии к новому проекту ТШО были серьёзными, подтверждают последовавшие за визитом руководителя Самрук-Казыны факты. Например, достаточно резкие суждения Шукеева процитировали провластные газеты. Во-вторых, буквально на следующий день после его визита на Тенгиз информагентства страны сообщили о встрече президента страны Нурсултана НАЗАРБАЕВА спредседателем Совета директоров иглавным исполнительным директором корпорации «Шеврон» Джоном УОТСОНОМ. На публику никаких подробностей их беседы не выносили.

Возражения казахстанской стороны по ключевым моментам ПБР не выглядят дежурным наездом на инвестора с целью, грубо говоря, выбить у него деньги на социалку. Речь, видимо, действительно идёт об «интересах страны в контрактный и постконтрактный периоды». Здесь важна в первую очередь финансовая сторона дела. ПБР стоит (предварительно) 20 млрд долларов, ПУУД – от 6 до 8 млрд. Как известно, все затраты инвестора на Тенгизе погашаются за счёт добытой нефти, т. е. фактически за счёт Казахстана. Что, собственно, нам выгодней: а) вложить в ПБР и ПУУД почти 30 млрд долларов для того, чтобы выкачать как можно больше нефти до 2033 года, а там хоть трава не расти, или б) отказаться от проектов резкого увеличения добычи, сэкономив эти 30 млрд долларов, и умеренно наращивать добычу менее затратными и безопасными технологиями?

Лаура СУЛЕЙМЕНОВА