Бомба под Пустынным

Махаш РАХМЕТОВ, 80 лет, действительный член Академии естественных наук Республики Казахстан, почётный нефтяник СССР, четырежды награждён знаком «Первооткрыватель месторождения Республики Казахстан», «Почётный разведчик недр Республики Казахстан».

ПЕРВЫМИ ДЁРНУЛИ ТИГРА ЗА ХВОСТ

– Махаш ага, вы известный геолог и именно геологоразведочные объединения «Прикаспийбурнефть», Балыкшинское управление разведочного бурения и ваши коллеги из Волгограда в 70-80-е годы искали в Прикаспийской низменности новые месторождения. Так получилось, что значительная часть разведочных скважин сейчас оказалась под водой. Представляют ли они реальную угрозу экологии региона? Какие из скважин можно считать наиболее опасными?

– Эти скважины начали разбуриваться ещё в начале 60-х годов. По моим подсчётам, более одной тысячи скважин остались под водой.

Ликвидацией утечек нефти из надсолевых скважин занимается Атыраумунайгазгеология, она выиграла тендер на их частичную ликвидацию. Однако никто не знает, смогли ли они эффективно загерметизировать протекающие скважины и предотвращена ли реальная угроза утечек.

На мой взгляд, наиболее опасным для экологии региона является месторождение Пустынный, расположенное в Жылыойском районе недалеко от Тенгизского месторождения, с извлекаемыми запасами нефти порядка 2 млн тонн. Именно на этой структуре мы первыми в республике пробурили разведочные подсолевые скважины – раньше Тенгиза, Королевского и, само собой, Кашагана.

Когда в 1973 году мы вскрыли подсолевые отложения, то было установлено наличие продуктивных горизонтов в отложениях карбона. Само бурение на Пустынном было очень сложным. Достаточно было снижения плотности бурового раствора, как происходил обратный выброс флюидов. Тогда же мы и увидели очень опасное воздействие сероводорода на организм человека, когда приходилось выводить отравившийся персонал на открытый воздух.

Я сохранил своё письмо в министерство нефти и газа СССР, где просил решить вопрос применения антикоррозийных материалов для первых подсолевых скважин, но таких труб, эксплуатационных обсадных колонн или превенторов в СССР не выпускали.

БУМАЖНАЯ ПРОБКА ДЛЯ ДЖИННА

…После открытия месторождения Тенгиз министерство нефти и газа решило перевезти туда из Пустынного три буровых станка, способных достигать 6-7 тысяч метров глубины. Но даже при экстренной ликвидации разведочных скважин буровики должны были использовать специальный сорт цемента, устойчивого к сероводороду. Вместо этого они использовали стандартный сорт, и теперь опасность заключается в том, что сероводород, разъев этот цементный мост, способен вызвать неконтролируемое фонтанирование на поверхности моря.

ТАМ СПРЯТАН ВТОРОЙ ТЕНГИЗ

– Вы хотите сказать,  что на брошенной и полузатопленной сейчас структуре есть коммерческие объёмы высокосернистой нефти?

– Поскольку бурение было сложным и уже были выполнены плановые показатели по проходке, буровики даже не стали испытывать скважины. Они так быстро и неожиданно были передислоцированы на Тенгиз, что мы не успели опробовать и испытать вскрытые продуктивные горизонты на структуре Пустынный. Но я могу точно сказать, что из пяти пробуренных подсолевых скважин в трёх мы обнаружили нефть и газ с таким же составом, как на Тенгизе и Кашагане. Насколько я знаю, в настоящее время Пустынный входит в контрактную территорию на разведку одной из иностранных компаний. На мой взгляд, шансы найти значительные запасы нефти и газа в подсолевых отложениях высокие.

Правда, с этой структурой иногда происходят малопонятные вещи. Например, вся историческая геологическая информация именно этой структуры и в первую очередь данные по разведочному бурению каким-то образом сгорели в архиве производственного объединения «Тенгизнефтегаз».

– И что, на сегодня не осталось никакой геологической информации об этой подсолевой структуре?

– Если есть необходимость восстановления геолого-геофизических материалов по площади Пустынный, я готов принять участие в сборе материалов. Кстати, ценная информация, представляющая интерес в смысле нефтегазоносности, полученная на пробуренной волгоградскими буровиками скважине на Гурьевском своде, не была передана в соответствующий орган на хранение.

– Чем объяснить халатное отношение Волгоградского управления буровых работ?

– Они получали деньги и премии в основном за проходку, но всем известно, что чем глубже скважина, тем медленнее идёт бурение. Они были заинтересованы не в конечных результатах бурения, а только в скорости, и поэтому так быстро ликвидировали трудные и невыгодные для них скважины, сославшись на «отклонение от проектных параметров».

КОГДА РВАНЁТ?

– Как долго способны выдержать коррозию и агрессивное воздействие сероводорода старые советские трубы?

– Сероводород может разъесть материалы из металла до состояния бумаги за 25-30 лет. А теперь подсчитайте, сколько лет прошло с 1981 года, когда кое-как ликвидировали эти скважины! Если флюиды сфонтанируют, то будет нанесён гигантский ущерб Каспийскому морю.

– Если всё-таки произойдёт самое худшее на Пустынном, то насколько сложно будет ликвидировать этот аварийный выброс?

– А практически никак, поскольку глубина моря в том районе сейчас составляет 2-3 метра, то есть к месту аварии нельзя будет подплыть или подъехать противофонтанной технике.

– Насколько технически сложна задача повторной консервации или ликвидации смертельно опасных скважин на Пустынном?

– Надо разбурить ранее установленные цементные мосты, наконец-то опустить обсадные антикоррозийные колонны и, начиная от забоя и до устья, заново заглушить эти скважины специальным сортом цемента.

А ЕСТЬ ЕЩЁ ТАЖИГАЛИ

– Есть ли на сегодня другие полузатопленные месторождения, представляющие опасность для моря?

– Да, это месторождение Тажигали в первую очередь. Там уже было действующее надсолевое месторождение с добычей нефти. Но и там волгоградские буровики успели пробурить одну подсолевую скважину на глубину 5 400-5 600 метров, и там была обнаружена нефть, и точно так же волгоградские специалисты наспех ликвидировали эту скважину.

ПИСЬМО ИМАНГАЛИ

– Пробовали ли вы предупредить нынешние власти об этой угрозе экосистеме Каспийского моря?

– Да, я написал письмо Имангали ТАСМАГАМБЕТОВУ в бытность его премьер-министром, в котором предупреждал о существующих угрозах экологии Каспийского моря. В первую очередь я указал на опасность использования компанией «Тенгизшевройл» неокомского водоносного горизонта для закачивания высокотоксичных промышленных стоков. Он переслал письмо Владимиру ШКОЛЬНИКУ, тогдашнему министру энергетики и минеральных ресурсов, который ответил мне, что закачка промышленных отходов не представляет серьёзной угрозы. Однако ещё советские и казахстанские учёные доказали, что неокомские подземные воды соединяются с Каспийским морем в его глубоководной части. Для хранения всех промышленных отходов Тенгиза советскими и казахстанскими специалистами ещё в 1990 году были рекомендованы юрские отложения в районе станции Опорной, которые исключали проникновение токсичных веществ в водный бассейн Каспийского моря. Однако в 2001 году правительство заключило контракт с Тенгизшевройлом на строительство и эксплуатацию подземных сооружений, и теперь компания вовсю использует водоносный неокомский горизонт на самом месторождении. Точно такая же соглашательская политика привела к тому, что на Кашагане будет осуществлена обратная закачка отходов бурения, шлама в среднеюрский водоносный горизонт, который также является частью Прикаспийского гидрогеологического бассейна.

Не стоит также забывать, что сейчас максимальная ответственность за экологию Каспийского моря выпала на Казахстан и Россию, поскольку только на наших подсолевых месторождениях содержится опасная нефть с сероводородом.

ЗАКАЧКА ГАЗА ПОГУБИТ ТЕНГИЗ

– Вы также известны как противник обратной закачки высокосернистого газа в пласт тенгизского месторождения. Чем вы можете обосновать своё негативное отношение к этой технологии?

– Если говорить техническим языком, то известно, что режим тенгизской залежи упруговодонапорный, но интенсивная обратная закачка газа усиливает газонапорный режим и ослабляет водонапорный. Практика показывает, что такое нарушение равновесия сил, движущих нефть, приводит к прорывам газа в эксплуатационных скважинах, и рано или поздно из неё будет фонтанировать чистый сернистый газ. Это в дальнейшем приведёт к резкому падению давления в газовой шапке, внедрению в неё нефти, которую можно будет считать потерянной, причём не столько для ТШО, сколько для Казахстана.

Есть и другая угроза. Интенсивная обратная закачка газа может привести и к гидравлическому разрыву пласта-резервуара. Это также приведёт нас к безвозвратным потерям огромных объёмов нефти.

– Что же вы предлагаете?

– Не только я, но и многие другие специалисты, в том числе и экологи, предлагают щадящий режим обратной закачки воды.

ЧТО НАМ ОСТАВИТ ТШО?

– Согласно последней информации от ТШО, ваши американские коллеги утверждают, что Казахстану после 2032 года останется 70% запасов нефти на Тенгизе.

– Ну да. Шеврон к 2032 году выкачает 30% «лёгкой» нефти и уедёт, а нам оставит 70% трудноизвлекаемой нефти. В любом случае после американцев Тенгиз уже не будет фонтанирующим месторождением. А каковы будут условия для дальнейшей эксплуатации и каким будет состояние тенгизского резервуара, ещё неизвестно.

ЗРЯ ТОРОПИТ ШУКЕЕВ

– Недавно в Атырау побывал глава ФНБ «Самрук-Казына» Умирзак ШУКЕЕВ, который торопит оператора кашаганского проекта с получением первой нефти уже в декабре этого года. Насколько, по-вашему, оправдана эта поспешность, и не несёт ли она также экологическую угрозу, поскольку при запуске столь сложного с технической точки зрения наземного и морского комплекса очень высоки разного рода риски?

– Конечно, нельзя торопить с преждевременным запуском наземных и морских сооружений Кашагана. Но в ходе поездки было сказано, что таково мнение Астаны, и теперь все готовятся к этому.

Беседовали

Мурат СУЛТАНГАЛИЕВ, Жасулан КУЖЕКОВ (ОФ «Эко-Пост»)