В Атырау
+1 
Подсудимые полицейские в зале суда. Фото Радио Азаттык. Как передает Гульжан Ергалиева из зала суда в Актау, где проходит процесс в отношении полицейских, применивших оружие против мирных граждан, показания потерпевших в очередной раз подтверждают: власти не разгоняли несанкционированную демонстрацию, а устроили показательную казнь.
Пострадавший Жанболат Жамагараев:
– В тот день я был на работе. Отвез на своей «Волге» одного начальника. Был праздник – выходной. Пришел после смены домой, лег спать. И вдруг мать вбегает и кричит: «На улице людей убивают!» Я выскочил на улицу, хотел машину переставить. Возле дома, недалеко, стоит памятник, возле него люди шумят, паника, крики. Слышны были приближающиеся выстрелы. Потом вдруг рядом со мной кто-то упал. Я видел, как много людей вокруг меня падали, падали. Потом меня ранило: пуля попала в правую ногу и застряла там. Бежать не мог, пришлось ползком. Вдруг кто-то протянул мне руку. Я увидел, что это человек старшего возраста. Неожиданно кто-то сзади ударил аксакала по голове. Он упал на меня. Подбежали полицейские, мужчину стали бить, потом его скинули и стали бить меня. Я лежал, а они – то отойдут, то вернутся и снова бьют. И так продолжалось долго. Один приставил ко лбу пистолет и стал кричать: «Заткнись! Хочешь, я и тебя застрелю?» Я, наверное, от боли кричал, а его, наверное, это раздражало. Потом они стали перешагивать через раненых и побежали дальше. Люди подошли, стали помогать, положили меня на камень. Кровь сочилась у меня отовсюду: из ушей, изо рта, носа, из ноги лилась буквально. Я потерял сознание. Помню, как скорая помощь подъехала. Я в себя пришел, смотрю, а рядом мама плачет. Мне плохо сейчас. Приходя, друзья делают вид, что ничего особенного не произошло. Но я знаю, что у меня серьезная проблема с ногами, смогу ли я вылечиться? Месяц пролежал в кровати, сходил с ума. Кому я сейчас нужен? Я – калека теперь. Как мне кормить детей?
Вопрос:
– Сколько человек вас били?
Пострадавший Жанболат Жамагараев:
– Точно сказать не могу, меня несколько человек били. По нескольку раз, они то отходили, то снова возвращались и били.
Вопрос:
– Вы видели их лица?
Пострадавший Жанболат Жамагараев:
– Как я мог их видеть, если они все были в черных масках, касках, в одинаковой форме полицейских.
Отвечая на дополнительные вопросы, пострадавший Жанболат Жамагараев также рассказал:
– Я видел, как полиция шла строем. Народ бежал в панике, кричали. Я не видел, чтобы кто-то кидал в полицейских камни, они просто шли и стреляли вслед убегающим людям.
Вопрос:
– Вы видели себя на снимке?
Пострадавший Жанболат Жамагараев:
– Видел.
Вопрос:
– Вы узнаете кого-нибудь из подсудимых?
Пострадавший Жанболат Жамагараев:
– Я не могу этих людей ни в чем обвинять, потому что все полицейские в тот день были с закрытыми лицами. Но я точно знаю, что били полицейские. Найдите виновных!
Потерпевший Бердибек Ашикбаев:
– У меня сын 13 лет и маленький сынишка, ему 3 года. Мы пришли в тот день на праздник. А там смотрим, люди на Алане уже шумят, ищут своих детей. Я не понял, как в меня пуля попала. Это было уже в 7 – 8 часов вечера.
Вопрос:
– Как это в 7 – 8 часов вечера?
Пострадавший Жанболат Жамагараев:
– Ну вот, в 7 часов вечера опять стреляли. Там были люди.
Пострадавшая Бахытгуль Намазова:
– Я сидела дома. Мне сообщили, что мой муж в больнице. Я сидела дома с детьми. И мне такое сообщили родственники. Через полчаса муж скончался. Когда я его искала, то люди вокруг бежали. Были выстрелы, а муж уже был убит, когда возвращался домой. Я полицию не видела на площади. Не знаю я, кто убил моего мужа.
Пострадавший Салтыбаев:
– 16 декабря мы закончили работу и пошли на площадь. Пошел поставить машину. Заодно проверить связь, телефон отключился. Я вышел на улицу, в меня попала пуля. Кто-то меня посадил в машину, и меня привезли домой.
Пострадавший Дюсенбек Нуров:
– Я не знаком с подсудимыми. 16 декабря в 12 часов, помню, начали стрелять. Все кто куда побежали, люди падали, я тоже упал. Полиция нам не помогала, а только добивала. Всех бросали в машины. Я где-то до 8 часов пролежал на улице с перебитой автоматной очередью ногой. Никто не помогал. Теперь кость не срастается, нога стала короче. Знаю точно, что полиция стреляла прямо в народ, а не в воздух, как нам говорят. Там были дети. Они стояли вокруг площади, смотрели; ничего не поняли, когда началась стрельба. Потом меня, окровавленного, завернули в одеяло и потащили какие-то незнакомые люди. Кто меня возьмет на работу? Пусть мне ногу восстановят. Когда вижу полицию, я их воспринимаю как врагов. Как сказал президент, нефтяники не виноваты. Это они стреляли, пусть теперь отвечают по закону. Они убили людей, пусть ответят. Вот мои требования.
Пострадавший Сатыбалдиев:
– Меня ранили в плечо, когда я ехал на такси. Вышел на площади, видел, как горел офис «Озенмунайгаза». По дороге шли люди, а ОМОН шел цепью и стрелял им в спины. А там старики, дети, женщины. Я все понял. Видел, как падали люди. Потом и я упал. Меня схватили какие-то парни, положили в машину, и там я сидел больше 2 часов. Помощи ни от кого не было.
Вопрос:
– Кто начал беспорядки?
Пострадавший Сатыбалдиев:
– Я пришел, а акимат и «Озенмунайгаз» уже горели. Не видел я, кто их поджег. Я видел людей в гражданке. Их было мало. Полицейские все были в масках. Кто-то там ходил без масок, но они стояли далеко, я не мог их разглядеть. Меня ранили в ногу. Сразу не заметил, что пуля попала в ногу, и я еще шел, когда меня ранили во вторую ногу. Я видел, как полицейские, которые шли со стороны акимата, стреляли.
Затем показания давала пострадавшая Куляш Маханова, 20 лет она преподавала в школе Жанаозена. 16 декабря 2011 года был убит ее 22-летний сын. Женщина сообщила суду, что в тот день ей поручили вывести на площадь всех старшеклассников. Когда начались беспорядки и открылась стрельба, она бегала вместе с другими учителями и развозила детей по домам. Придя домой, ей сообщили, что ее сын убит. Парню было 22 года, у него остался ребенок. Когда матери принесли тело сына, то оно было все истерзано. «Когда сына хоронили, я даже не могла погладить его по лицу. Ему выстрелили в затылок. Не осталось ни челюсти, ни носа – ничего от лица не осталось. За что убили моего сына?» – вопрошала в суде Куляш Маханова.
Видимо, центральным руководством области принято решение о том, чтобы все проходящие судебные процессы в Актау, связанные с трагическими событиями в Жанаозене и Шетпе, перенести на 2 мая: процесс в Жанаозене, процесс по событиям в Шетпе, процесс по убийству Базарбая Кенжебаева и процесс над 5 полицейскими, применившими незаконно огнестрельное оружие.
Автор: Гульжан Ергалиева
Источник: Guljan.org