Наперегонки со смертью и другими опасностями

8.30. Станция. Пересменка у бригад. Фельдшеры в свойственной всем медикам манере создают движение, сдают отчёты. В сторонке от всей этой суеты, незаметные среди фельдшерских багряных костюмов и жёлтых «неотложек» стоят, тихо беседуя о своём, водители. Лавров им обычно не достаётся, да и к вниманию прессы эти ребята не привыкшие. Но именно от их профессионализма, выносливости и выдержанности зависит 50% успеха всей бригады скорой помощи. Когда речь идёт о жизни и смерти, именно скорость бывает решающей.

Энвер СЕТТАРОВ имеет самый большой непрерывный водительский стаж в «скорой» – 43 года. За все эти годы он не совершил ни одного ДТП. Но любят и уважают его здесь не за это, а за лёгкий характер, надежность и милосердие. В команде с Энвером Ризаевичем и рабочие часы проходят незаметно, а мужчины – маленькая деталь – здороваясь с ним, уважительно прикладывают к рукопожатию вторую руку.

Работать на станцию он пришёл сразу после армии в 1979 году и, по его словам, никогда ему в голову не приходило, что можно работать где-то в другом, более спокойном месте.

ЖИВОЙ ТРУП НА АРБАТЕ

– За многие годы этой работы я многое повидал. Мой труд не так заметен, но без меня медикам, как ни крути, никак не обойтись. И дело не только в том, чтобы быстро приехать на место вызова и транспортировать пациента в больницу. Фельдшер и водитель в одном салоне «скорой» – одно целое в борьбе за человеческие жизни. А еще мы защитники, громоотводы, иногда психологи, – говорит Энвер Ризаевич.

Как известно, контингент у «скорой помощи» разнообразный, и попадаются всякие. И скучающие бабушки-«божьи одуванчики», и паникёры, и пьяницы, и семейные дебоширы, и суицидники.  Нередко бывает так, что пока медики оказывают им помощь, шофер отбивается от их родственников.

– С каждой минутой ожидания градус раздражения растет, и пусть даже если мы ехали средние 15 минут, за это время люди успевают накрутить себя. Это можно понять, ведь их близкий человек в тяжёлой ситуации. Находясь в таком состоянии, они обвиняют «скорую» в медлительности, нежелании оказать помощь, а порой и им самим очень нужен специалист. Оскорбляют, замахиваются. А я? Я могу попытаться их успокоить. Выяснение отношений, драка – это всё занимает время, которого у нас нет. Кроме того, нужно частенько помогать фельдшерам, если больной чувствует себя настолько плохо, что не может самостоятельно дойти до машины.

Бывают и случаи, когда фельдшерам нужен защитник:

– Приезжаем на вызов, медики заходят в дом. Вижу, что осмотр затянулся, выхожу из машины, пытаюсь открыть дверь, а она заперта изнутри. Как потом выяснилось, не успели они войти, как на них накинулись «больные», отобрали телефоны и стали шантажировать: предметом их желания был их оранжевый чемоданчик с медикаментами. Наркоманы. Конечно, отбил девушек. Уже потом полицейских вызвали.

– Если вызов странный, мы обязательно заходим в квартиру вместе с медиками и оцениваем ситуацию. Если всё в порядке, возвращаемся в машину, – говорит другой водитель, Кайрат БАЗАРКУЛОВ. – Иногда, всё же приходится применять силу, но исключительно во благо человека, раз уж не может себя контролировать.   

Бывают также пациенты, которые позволяют себе «вольности» в отношении женщин-фельдшеров. Все эти неуместные действия отлично пресекает твердый, как обух топора, взгляд сопровождающего их водителя.

Ещё из водительских баек (хотя никакие это не байки, а реальные истории):

– …Вызов на Арбат в Алмагуль. На скамеечке, развалившись, сидит человек. Вернее, труп. Глаза и рот открыты, кажется, уже окоченел, синюшный весь – жуткое зрелище. Подходим, фельдшер пытается нащупать пульс, а он взял и ожил. Девушка взвизгнула, спряталась за меня. Впервые видел человека, который спал с открытыми глазами. Потом пришлось его усмирять, так как он внезапно воспылал к нашему медику светлыми чувствами.

Вспомнили и случай с буйным пациентом, приложившим к своему горлу лезвие. Этого тоже надёжно и аккуратно «успокоил» водитель. Были и те, кто пытался залезть в салон с неизвестными намерениями – пытался сломать двери и выбил стёкла.

Мужики, подумав, вспомнили, как вытаскивали из дома очень грузную женщину, рискуя своими жизнями. Утечка газа: благо, ничего не взорвалось, а пациентку удалось откачать.

«ПОМОЖЕМ ЕСЛИ ЧТО»

– В машине часто кричат, матерятся, кого-то тошнит, брызжет кровь, раздаются стоны, хрипы… Попробуйте вести машину, когда у вас за спиной такое происходит, – говорит Кайрат. – Не нужно забывать и о динамично меняющемся сюжете на дороге. Доставить надо быстро, но так, чтобы люди внутри машины во время сложных манёвров не пострадали. Для этого мы все проходим курсы безопасного вождения.

К счастью, многие из нас даже не представляют, чем напичканы эти больницы на колёсах.  Монитор пациента, дефибриллятор, электрокардиограф, аппарат ИВЛ, электроотсос, небулайзер и многое другое, что и выговорить-то сложно. Если что-то из этого оборудования упадёт в результате неосторожного манёвра, то оно уже никогда не будет работать точно. Не говоря уже о том, что в результате ДТП машина может выйти из строя. Между прочим, одна наша машина стоит около 40 миллионов тенге.

…Кстати, о курсах. Каждый водитель ещё и в какой-то мере фельдшер – все они прошли курс по базовой реанимации и в особом случае смогут справиться почти как врач.

ПОЧЕМУ ИХ ТАК НИЗКО ЦЕНЯТ?

– Как-то нам передали вызов на Азаттык. Называют номер дома и квартиры, – рассказывает волонтер, помогающий на «скорой», Арман КАСЫМОВ. - А наш водитель кардиобригады Руслан, переспросив адрес у диспетчера, выдаёт: «Ребят, это ложный вызов».  

Дело в том, что у него в голове существует виртуальная карта с улицами, домами, квартирами. Он знает все объездные дороги города, старые и новые названия улиц, номера домов и квартир – не хуже интернет-навигатора. Как он понял, что это ложный вызов? Посмотрел карту в своей голове и не нашёл номера квартиры в указанном доме. Чуть позже выяснилось, что он был прав. А ещё он имеет привычку говорить «Только не в нашу смену», пристёгивая пациента к носилкам. Если он перепроверяет ремни, значит, поедем быстро.

Но, как выяснилось, Руслан недавно уволился с этой службы.  

– Что ж, видимо, человек нашёл более доходную работу. Его можно понять – у всех семья, её надо кормить, - говорят водители.  

А ведь проблема действительно серьёзная. По словам заместителя директора станции скорой помощи Наргизы АБРДРАХМАНОВОЙ, костяк водителей остаётся, но есть и текучка кадров – как раз из-за низкой зарплаты. Верите, нет – оклад водителя на сегодня составляет 64 тысячи тенге. Благодаря некоторым надбавкам от государства и премиям от организации эта цифра едва дотягивает до 120 тысяч тенге.

– Неужели водитель не заслуживает отдельного внимания, ведь порой мчаться наперегонки со смертью – не просто особенность его работы, но и обязанность, – говорит Наргиза Нуритдиновна. – И часто именно от водителя неотложки зависит наша жизнь. Так почему же такие ценные кадры так низко ценятся?

Вопрос, увы, пока остающийся без ответа.

Анастасия ШЕРСТЯНКИНА

Фото автора