В Атырау
+19 
Кенжеш Аккуова, преподаватель английского и немецкого языков. События декабря 25-летней давности для неё не пустой звук. Это был…
...ДЕНЬ, КОГДА ОНИ СБЕЖАЛИ С ЛЕКЦИЙ
1986 год,
16 декабря.
Вечером этого дня к студентке II курса Алма-Атинского института иностранных языков Кенжеш, жившей в общежитии на Космонавтов – Шевченко, заглянула подруга Галия Алтынбекова и предложила:
– Завтра молодёжь собирается выйти на площадь. Кунаева снимают с должности. Вместо него собираются поставить какого-то Колбина. В знак протеста будет демонстрация. Пойдешь?
– Пойду, – охотно отозвалась Кенжеш.
17 декабря.
– Мы высидели только две пары, – рассказывает Кенжеш. – Потом подошли к нашему куратору Шарипе апай и сказали: «Сегодня на площади состоится демонстрация. Мы хотели бы быть там».
Вопреки ожиданиям, куратор отпустила студенток. Следующей была лекция по истории КПСС, но группа уже дружно покинула здание института. 12 девушек, громко переговариваясь между собой, сели в автобус и направились к месту демонстрации.
Когда они прибыли на площадь, там уже было много народу, в основном молодёжь.
В это время на площадь прибыли несколько известных деятелей, в том числе ныне покойная певица Роза БАГЛАНОВА. Они стали уговаривать: «Расходитесь по домам. Всё равно вы ничего не измените». Но никто и не думал уходить.
Через некоторое время со стороны расположенного на Центральной площади Дома правительства показались солдаты. В руках у них были саперные лопатки и дубинки.
Солдаты принялись безжалостно избивать безоружных студентов. И тогда молодёжь выстроилась в шеренги и дружно двинулась вперед. Военные бросались на толпу демонстрантов, но остановить их так и не смогли. А потом над их головами появились плакаты: «Казахстану нужен свой руководитель!», «Мы против прихода Колбина!».
Движение по центральным улицам Алма-Аты в тот день было парализовано, все они были запружены демонстрантами. И хотя Кенжеш смертельно устала и ужасно замерзла, она была безмерно счастлива, знала – она совершает очень важный поступок, за который ей не будет стыдно.
– Студенты громко пели песню Шамши Калдаякова «Меніњ Ќазаќстаным», сейчас это гимн страны, – говорит Кенжеш. – Когда мы шли по улицам, я заметила, что с крыши многоэтажки кто-то снимает всё происходящее на камеру. А потом кто-то крикнул: «Смотрите сюда!», и как только я повернулась, щёлкнул затвор фотокамеры. Я тогда и предположить не могла, какими неприятностями обернётся для меня этот случайный кадр, – вспоминает Кенжеш.
Демонстранты, миновав Центральную площадь, прошествовали по улицам Мира, Фурманова, Сатпаева, Толе би.
Когда стало смеркаться, Кенжеш решила забежать в общежитие, чтобы подкрепиться и согреться.
– Я почувствовала повышенное внимание к себе сразу, как только перешагнула порог общежития. Оказалось, всё это время все только и обсуждали, что студентки 206-й группы сбежали с занятий на площадь, – рассказывает Кенжеш. – Но нам было не до этого. Мы поели и с моей знакомой Сауле из КазГУ вновь отправились на Центральную площадь.
НОЧНОЙ МАРАФОН
А на площади творилось невообразимое. Дул пронизывающий декабрьский ветер. Яркий свет направленных на демонстрантов мощных прожекторов слепил глаза. Вооружённые милиционеры хватали всех без разбору, сбивали с ног и волокли по снегу. Девушки сопротивлялись, но что они могли сделать против грубой силы?! Вскоре чьи-то сильные цепкие пальцы схватили и руку Кенжеш. Краем глаза она успела заметить, что подруге удалось спастись. Два милиционера силой затащили Кенжеш в милицейский фургон, который тут же сорвался с места.
– Куда мы ехали, я не понимала. Людей в кузове было так много, что стала задыхаться. Надо бежать, думала я. Но как? Через некоторое время машина притормозила возле какого-то серого здания в районе Алматы-1.
Когда задержанных стали выгружать из машины, Кенжеш, улучив момент, рванула что было мочи. Она бежала, не оглядываясь, ловко минуя деревья и кусты. Кто-то погнался за ней, но через несколько минут отстал. Но Кенжеш и не думала останавливаться. Словно автомобиль, у которого отказали тормоза, она неслась и никак не могла остановиться.
– Сейчас я даже не могу сказать, сколько времени продолжался этот марафон, но сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, – рассказывает Кенжеш. – Хорошо, что удалось остановить машину и добраться до общежития.
Позже она узнала, что многих демонстрантов вывезли на окраину Алма-Аты и там заставили сидеть на снегу несколько часов и признаваться в преступлениях, которые они не совершали.
«ФЛАГОНОСЦЫ» ИЗ 206-ой
18 декабря.
В коридорах института было людно как никогда. Все разговоры были о вчерашних событиях. 12 девушек из 206-й группы факультета английского языка тут же взяли на особый строжайший контроль. Одно из помещений вуза превратилось в рабочий кабинет следователей из КГБ. Занятия стали формальностью. Девушек по очереди вызывали на допросы.
Все встречи со следователем начинались с одного и того же вопроса: кто предложил пойти на площадь? Девушки неизменно отвечали: «Пошли всей группой». И так целыми днями. Допросы повторялись каждые два часа, и опять: «кто предложил пойти на площадь?»
В общежитии девушек держали под домашним арестом. Ежедневно они должны были отмечаться у участкового милиционера.
Дней через десять состоялось комсомольское собрание, на котором всем студенткам группы №206 объявили строгий выговор. В чём их только не обвиняли! И в антиобщественном поведении, и в появлении в общественных местах с антиправительственными лозунгами, и даже в наркомании и хулиганстве. “Флагоносцы” – так с издевкой называли их некоторые преподаватели, да и студенты тоже.
20 декабря Кенжеш получила повестку из КГБ. Следователи предъявили ей фотографию, на которой она была запечатлена шагающей в рядах демонстрантов. С этого момента и до окончания второго курса она находилась под следствием. Проверяли все её родственные и дружеские связи, перлюстрировали её письма, написанные родным.
Но следствие ничем не закончилось. И уже наступали другие времена.
Багила САГЫНДЫККЫЗЫ
Фото В. Истомина
После демонстрации
Во время декабрьских событий более 2 тысяч человек получили разные телесные повреждения. Точное количество погибших при невыясненных обстоятельствах неизвестно до сих пор. Правоохранительными органами были задержаны свыше 10 тысяч человек, 99 из них были осуждены, более 200 отчислены из учебных заведений и уволены с работы.
К сожалению, не смогла раскрыть полностью обстоятельства этих событий и созданная в 1990 году специальная комиссия, в чьем распоряжении было около 2 тысяч документов, составивших 25 томов. Впоследствии выяснилось, что большая часть документов была уничтожена по поручению тогдашнего первого заместителя министра внутренних дел Казахской ССР Э. Басарова. Хотя комиссия и признала виновными наряду с Г. Колбиным второго секретаря ЦК компартии Казахстана О. Мирошхина, министра внутренних дел Г. Князьева, председателя республиканского КГБ В. Мирошника, их вина так и не была доказана полностью.