В Атырау
-1 
ХОРОШАЯ РУССКАЯ ЖЕНЩИНА АНТОНИНА
Антонина Клюева отвезла нас к построенному на одном из перевалов мемориалу памяти заключённых Колымы. Он находится в 70 километрах от Сусумана. На мемориальной доске высечены строки находившегося здесь в заключении поэта Анатолия Жигулина: «Здесь было мало виноватых, Здесь было больше – без вины». Для Абдуллы Абдрахманова этот день и в самом деле был днём переживания заново всего того, что с ним произошло в этих краях. На глаза его то и дело наворачивались слёзы. Мы не успокаивали его, предоставив ему возможность отвести душу.
На память об этой поездке Рысбек Сарсенбай набросил на плечи старика привезённый из Алматы чапан с казахским национальным орнаментом, надел на его голову колпак.
– Здесь вы провели годы, полные лишений. Ради памяти Магжана вы безо всяких ссылок на свой преклонный возраст вновь ступили на землю, на которую когда-то, перед отправкой на родину, зареклись не возвращаться никогда. Мы хорошо понимаем, что вам всё это время не давала покоя мысль о невыполненном вами поручении великого поэта. Теперь возвращаетесь на родину с чувством выполненного долга.
Взволнованный аксакал Абдулла преподнёс чапан в качестве подарка Антонине Клю-евой – бесценному и душевному нашему проводнику по Сусуману. Кстати, она оказалась уроженкой Северо-Казахстанской области.Приехала когда-то сюда по семейным обстоятельствам, да так и осталась. ЗатемРысбек Сарсенбай вручил Антонине мемориальную доску с надписью «Здесь покоится жертва политических репрессий – великий казахский поэт Магжан Жумабаев». Эта чудесная женщина пообещала установить мемориальную доску там, где предположительно покоится поэт.
Посетили местный краеведческий музей. Абдулла ата сильно удивился, что те инструменты, которые когда-то он держал в своих руках, сохранились до наших времен (на верхнем снимке).
– Вот этой железной щеткой мы чистили камни. Без кайла невозможно было обойтись, потому что вырытая сегодня яма на следующее утро покрывалась толстой коркой льда, – вспоминал он.
Заглянули в редакцию сусуманской районной газеты, полистали пожелтевшие страницы газеты «Стахановец» за 1937-1951 годы. А вечером районное телевидение рассказало о нашей экспедиции, были зачитаны отрывки из произведений Магжана.
ЖУМАБАЕВ, НО НЕ ТОТ
20 августа мы вернулись в Магадан. На тяжелую дорогу уже никто не жаловался. По дороге мы увидели одну из «золотых» речек, издалека было видно, что там работает специальный агрегат – драга. Вспомнились слова Антонины Парфёновны: «Было бы у вас время, я бы с удовольствием показала золотодобывающий комбинат». Но мы искали совершенно другое «золото» – место захоронения великого поэта сына казахского народа Магжана Жумабаева. И будем считать, что нашли.
21 августа, несмотря на то что это был воскресный день, нас ждали начальник информационного центра УВД Магаданской области Михаил Иванович Серёгин иглавный архивариус области Жанна Николаевна СИДОРОВА. Нам дали копии документов на CD-диске о «враге народа, японском шпионе» Абдулле Абдрахманове. Но по Магжану Жумабаеву документов найти не удалось. Руководитель отдела архивных документов Жанна Сидороварассказала, что был один однофамилец Жумабаева, но имя его Мухамеджан, он из Северного Казахстана, осужден по уголовной статье. Короче, не тот. Михаил Серёгин добавил, что они продолжат поиск.
– Оставьте нам заявления, может быть, нам помогут государственный информацинно-аналитический центр и наш областной архив. Понимаете, некоторые, когда поступали сюда, даже состав семьи не указывали, чтобы не трогали их близких. Всякое могло случиться. Когда про Магжана говорили, вспомнили, как недавно искали деда одного из больших российских начальников. Его дед был осуждён в годы войны и сидел в Новосибирской области. Но его дело так и не нашли, хотя поиск был по всем субъектам РФ. Да в церковных книгах больше найдёшь, чем у нас...
ЧТО ТАКОЕ ШЁПОТ ЛЬДА
В ходе поездки мы посетили Магаданский областной краеведческий музей. Как рассказал историк-краевед Александр НОВОСАРТОВ, Магадан являлся центром для всей территории Дальстроя.
– Все заключенные, этапированные на Колыму, проезжали через Магадан. Некоторых доставляли через Якутию, но 99% заключенных отправлялись через Магадан. Порт Бухта Нагаева был единственным накопителем, там находились карантинные лагеря, где заключённые задерживались на 21 день.
Самый крупный лагерь на территории Дальстроя – Севвостлаг – был организован 1 апреля 1932 года. Заключенные жи-ли в основном в землянках либо каркасно-камышитовых бараках. Люди работали по 12-14 часов в день, а после этого ещё должны были идти в тайгу, чтобы нарубить дров для обогрева бараков и притащить их на себе. Перед лагерем уголовники могли отобрать у «политических» с таким трудом добытые дрова.
– Как зэки добывали золото? Работали звеньями по три человека – двое забойщиков отламывали горную породу, грузили в тачку, третий – откатчик – откатывал вагонетку по эстакаде. Питание было очень плохое. Провинившимся выдавали штрафные 300 г хлеба, “стахановцам” – 1,5 кг. Есть воспоминания заключенных о том, что они работали при 55-57 градусах мороза. Им никто не показывал термометр, они ориентировались по «шёпоту» льда. При очень сильном морозе кристаллы льда начинают трескаться и “шептать”, – рассказывает Александр Новосартов. – А что делали с больными? Насколько мне известно, во всех лагерях были четыре группы трудоиспользования: группа «А» – фактически занятые на производстве; группа «Б» – занятые в управленческом аппарате, в обслуге и ВОХРе (по лагерному говоря, «придурки»); группа «В» – неработающие больные и нетрудоспособные; группа «Г» – неработающие по другим причинам. Магжан Жумабаев, судя по всему, относился именно к группе В в последние годы своей лагерной жизни. Больных из группы В забирали в медпункты, но какое там лечение? Оттуда зачастую была одна дорога – в холодную колымскую землю.
А я вспомнила, что Магжана не удостоили и лагерной «больнички» – умер в своём бараке.
МАСКА СКОРБИ
Перед отъездом мы побывали у монумента «Маска скорби», расположенного у подножия сопки Крутая в городе Магадане. Именно здесь находилась знаменитая «транзитка», откуда отправлялись этапы по всей Колыме. Перед «Маской» мы увидели 11 бетонных блоков, на которых начертаны названия самых страшных колымских лагерей: Бутыгчаг, Мальдяк, Эльген, Серпантинка, Днепровский и другие. Колокол, размещенный в левом верхнем углу, в ветреные дни издаёт печальные звуки. Этот колокол звонит и по Магжану Жумабаеву.
Сания ТОЙКЕН
Атырау – Магадан –Сусуман – Берелех – Магадан – Атырау
Фото автора