В Атырау
+2 
Почему в Атырау с таким трудом приживается раздельный сбор мусора, и что с ТБО происходит потом? Об этом мы поговорили с директором открывшегося в прошлом году мусоросортировочного комплекса Олегом ЯНУШКО.
– Все подобные инициативы в Казахстане, да и в соседней России натыкались на одну и ту же проблему: даже если люди сортируют и выносят мусор раздельно – приезжает одна машина, и в неё погружается весь мусор одной кучей. Между тем для каждого контейнера, например, с пластиком, стеклом бумагой, целлофаном – нужен отдельный мусоровоз. У нас этого пока нет, – говорит О. Янушко. – Вторая тема – к сожалению, люди в большинстве своём не прониклись идеей раздельного сбора мусора. Это вопрос нашего менталитета. В Европе были приложены большие усилия, чтобы воспитать ответственное отношение к экологии, начиная с детского сада. Это долгий процесс.
Но мы не опускаем руки. Сейчас поднимаем вопрос, чтобы люди могли сортировать мусор хотя бы на две фракции.
– Расскажите об этом подробнее.
– Согласно нашему проекту, на площадках для сбора ТБО должны быть установлены контейнер для пищевых отходов, контейнер для непищевых отходов, и третий контейнер уже для тех, кто ленится сортировать отходы у себя дома. Будет три контейнера и три вида техники для забора мусора. Мы уже представили наш проект в акимат, сейчас он на стадии обсуждения. Это дополнительные инвестиции, ресурсы. Например, мусоровозов будет нужно намного больше, чем сейчас.
– За год работы ваш комплекс отсортировал немалое количество мусора. Что с ним происходит потом?
– Вот это тоже проблема. У нас на складах уже долгое время хранится 45 тонн картона и 30 тонн целлофановой пленки, которые прошли процесс сортировки, вы сами видели. И сейчас проблема это вторичное сырьё кому-либо реализовать. Например, в Алматы у нас приняли первую партию картона, а потом сказали больше не отправлять. Причина одна: наши картон и целлофан испачканы органическими (пищевыми) отходами, то есть для переработки его нужно сначала отмыть. Это дополнительные расходы, да в Казахстане и нет таких технологий.
– И что теперь с этим делать?
– Ну что, ищем, кто всё же примет наше вторсырьё в таком виде, в том числе в России.
– Каков выход вторсырья из того мусора, что вам привозят?
– Из-за того, что пищевые отходы перемешаны с непищевыми, извлекаем из ТБО всего 12-15%. Остальное идет на мусорный полигон. Если бы пищевые отходы были отдельно, мы могли бы увечить выход вторсырья в три раза.
– Что вы сейчас сдаете на переработку?
– Пластиковые баклажки, макулатуру и металлолом. Кстати, пластик мы могли перерабатывать и сами, есть технологическая линия. Но не можем её запустить из-за отсутствия инженерных коммуникаций. Надеемся, что в следующем году подключат воду, газ, и тогда линия заработает.
– Сколько средств было инвестировано в мусоросортировочный комплекс?
– Порядка 200 млн тенге, это деньги частного инвестора.
– Сейчас, насколько понимаю, у вас убытки, а когда можно будет говорить о самоокупаемости?
– Ещё очень и очень нескоро.
Айнур САПАРОВА
Фото и видео автора