Зимний аккорд

Вышла в свет книга известного казахстанского журналиста Вадима БОРЕЙКО «Високосный.kz. Дневник социопата». Это продолжение нашумевшего сборника его воспоминаний «Котелок», увидевшего свет в прошлом году. Одна из глав нового произведения посвящена атырауской газете «Ак Жайык», в которой Борейко работал пять лет назад. Автор любезно предоставил ее нам для публикации. 

…В Казахстане легче всего пьется зимой в Атырау. Оно и понятно: бодун вызывается дефицитом кислорода в крови и, как следствие, замедленным метаболизмом. Потому в Алматы, где с каждым годом всё труднее дышать, состояние «послевчерашнего» - сущее наказание. А здесь ледяной обжигающий ветер с Каспия - одно удовольствие! С поллитры наутро в организме не оставалось вообще никаких воспоминаний. А после 0,75 возникала некая мечтательность, не располагавшая к работе. Впрочем, она легко смывалась под душем или в джакузи. Да, в моем распоряжении было и то и другое! Плюс семь комнат с диванами, которые я по очереди облеживал, как кот, метящий территорию. Да просторная кухня, в центре стол на восемь персон. Еще лоджия, с которой открывался панорамный вид на реку Урал и всю нефтяную столицу. Внизу ютился областной акимат, казавшийся с 16-го этажа детской конструкцией лего. Я легкомысленно постреливал в его сторону долбанами. Как-то вспомнилась поговорка моей юности: «Нет лучшей красоты, чем поссать с высоты». Но сдержался. Уж не знаю зачем. Вечерами, в перерывах между «полтосами», гонял по 200-метровой квартире футбольный мяч. Единственное неудобство – часто ломался лифт, и приходилось тащиться на свой 16-й пешком. Хотя с каждым восхождением одышка отступала.

Вот такое царское жилище сняла для меня газета «Ак Жайык», когда в январе 2012 года я прибыл в Атырау, чтобы потрудиться месяц по контракту.

***

На снимке (слева направо): Сабыр Каирханов, Михаил Паличев, Абдильда Мукашев. Конец 1990-х. Фото из личного архива Виктории Ли

Это одно из первых частных СМИ Казахстана, оно старше независимости страны. И один из лучших региональных еженедельников. Если не лучший. В марте 1991 года его основали Абдильда Мукашев, председатель ТОО «Ак Жайык», Сабыр Каирханов, главный редактор, и Михаил Паличев, замредактора. Все до сих пор на тех же позициях. Да и среди журналистов текучка практически нулевая.

Вот что написал Абдильда в газете «Ак Жайык» на ее 25-летие:

«16 марта далекого уже 1991 года на улицах захолустного Гурьева стала распространяться первая на западе Казахстана независимая газета, под «шапкой» которой бросались в глаза «ДА» и «НЕТ» – ответы по завтрашнему референдуму с одним вопросом к населению огромной страны: считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных государств?

Нет той страны, есть СНГ и ЕАЭС, но главное – есть наша Республика, суверенное государство. Есть и пресса, любая, на выбор. И до сих пор выходит та газета, которую в 91-м местные начальники со смехом отказывались как печатать, так и распространять через государственную почту (позвал тогда в далекий Шымкент и выручил покойный уже друг, коллега-сокурсник). Нашелся потом и один здравомыслящий человек в «белом доме» – завотделом пропаганды и агитации обкома партии, отругал по телефону тех, кто боялся даже собственной тени. Наверное, не зря боялись – уже в августе грянул трехдневный путч. Как мне потом рассказали, на планерке партийной газеты кое-кто радостно потирал руки: вот теперь точно КГБ прикроет ненужное издание и арестует кого надо…

Время идет, меняются люди, чередой проходят акимы, у каждого из них было своё отношение к независимой прессе: от приглашений на чаепитие, предложений льготных кредитов и других «личных» благ до уголовного преследования наших журналистов, угроз, отключения электроэнергии и поджогов. Поэтому мы давно печатаемся в собственной типографии, откуда в свет еженедельно выходят отдельные выпуски газеты на двух языках, создали двойное-тройное дублирование всех необходимых коммуникаций и т. п. Конечно, это всё лишние затраты, своего рода плата, налог на свободу слова. Слава профессору Клейнроку, есть интернет, и, несмотря на то, что Атырауская область по населению самая малочисленная, наш трехъязычный сайт уверенно держится в двадцатке самых посещаемых в Казнете – более 30 тысяч уникальных пользователей ежесуточно. И у нас еще много планов и задумок на будущее…

Так что с юбилеем нас всех, с 25-летием «Ак Жайыка»!» (Конец заметки.)

В общем, я понимал, что не в Урюпинск еду: прокатиться «на мастерстве», не прилагая усилий, не получится.

***

На снимке: панорама реки Урал и города Атырау. Фото Вадима Борейко

Задача передо мной стояла несложная, но трудоемкая: сделать редизайн издания и эффективно выстроить работу редакции. В том числе ускорить процесс верстки: в типографию они сдавались глубоко за полночь. У печатных прессов были те же владельцы, что и у газеты, но всё равно непорядок: люди перерабатывали, да и номер к читателю попадал с опозданием.

Так совпало, что на всё время моего «аккорда» Абдильда и Сабыр оказались в отпусках. Меня пригласили расположиться в кабинете редактора. По умолчанию бразды правления на месяц с хвостиком попали в мои руки. Хоть я и нанимался всего лишь как консультант (правда, не в качестве Воланда: тот был консультант иностранный, а я отечественный). Но коллектив не возражал, проявил лояльность, да и мне всегда комфортно работать, когда свободен в действиях, не скованных согласованиями.

Двоих журналистов из редакции я знал лично. Виктория Ли и Зульфия Байнекеева в 2000-х работали собкорами газеты «Время» по Атырауской области.

Для начала решил переписать сказку о потерянном времени. То есть выяснить, на каких этапах творческо-производственного процесса теряются часы и даже минуты. Одна такая «потеря» привела в восхищение.

***

…В жизни повидал немало корректорских бюро. Самые профессиональные - в «Караване» 1990-х, где рулила восхитительная Гильда Серафимовна Долженкова, и в газете «Время» с Натальей Леоновой. Корректоры меня побаивались: мой фейс с 30 лет отличается зверским выражением, а тут еще присущий мне граммар-нацизм. Потому в текстах они сверяли со мной каждую запятую. Зато дважды в год, на корпоративах по случаю Нового года и дня рождения газеты, заманивали за свой стол и хором признавались в любви. Я отвечал им взаимностью – как хранителям грамотного русского языка. Который пора заносить в Красную книгу.

Словом, я умею отличить классного корректора от среднего (а плохих и вовсе не надо). И каково же было мое радостное удивление, когда в «Ак Жайыке» встретил целую команду перфекционистов во главе с Ириной Козоновой (сейчас она ответственный секретарь).

Перфекционизм помимо тщательной вычитки выражался в том, что они везде ставили «ё»! С чем и в книжках редко сталкиваешься. Я выразил корректорам искреннее почтение: да, эта буква незаслуженно оказалась приживалой в алфавите, которую вечно игнорят, предпочитая барыню «е». Да, ей по заслугам поставлен памятник в Ульяновске. Но… ее внесение требует дополнительной корректуры, а на этом, по моим подсчетам, теряется от 40 минут до часа. Давить на корректоров не стал: подарил каждой книжку «Магия слова. Диалог о языке и языках», которую мы написали вместе с полиглотом Дмитрием Петровым, и кое-как убедил позабыть про «ё».

…Спустя две недели показал «класс езды на поросенке». Мы сдали газету в типографию в три часа дня. Вместо обычных трех ночи. Редакции и техперсоналу объяснил: необязательно всякий раз долбиться с таким фанатизмом. Технологии теперь отлажены, и они позволяют заканчивать верстку в шесть-семь вечера. По графику.

***

На снимке: на раскопках в Сайрачике. Фото Вадима Борейко

Аккорд мой проистекал своим чередом. По утрам проводил летучки. Сверял с коллективом часы, так сказать. (Хотя наручные тикалки не ношу с тех пор, как появились мобильники.) Планирование – это у меня бзик, без него никуда. Выковыривал ошибки из текстов. По старинке предпочитал править не в компьютере, а в бумажных оригиналах: журналист видит свои ошибки и лучше понимает, что от него хотят. Приучал ответсекретаря Вику Ли и верстальщиков к новой модели дизайна. А еще каждую неделю на карточку капала зарплата. Чтобы я не сомневался и не беспокоился. Ну а что, прекрасная мотивация. Меня она вдохновляла.

Вечерами, сопротивляясь ветру, возвращался в свой семикомнатный пункт наблюдения за акиматом. Хорошо, ходу от редакции было пять минут. А всё равно кардашьян успевал околеть. Потому дорога всегда лежала через магазин. Однако в офисе себе не позволял. Ни-ни! Даже не похоже на меня. Но мало ли. Люди малознакомые – вдруг неправильно поймут.

Кроме регулярной некультурной программы случалась и культурная. Однажды в выходной заместители редактора Михаил Паличев и Азамат Майтанов предложили съездить в Сарайчик, что в 60 километрах от Атырау, выше по течению Урала. Здесь в XIV – XVI веках была ставка Золотой, затем Ногайской орды. Похоронены ханы: золотоордынские - Сартак, Берке, Токтакия, Джанибек (по другим сведениям, и Менгу Тимур), казахский - Касым, ногайские - Измаил и Ураз.

На раскопках пустыми глазницами на меня посмотрел череп. Я присел на корточки, взял его в руки и проговорил вполголоса:

«Бедный Йорик! Я знал его, Горацио: это был человек с бесконечным юмором и дивною фантазией. Тысячу раз носил он меня на плечах, а теперь… Как отталкивают мое воображение эти останки! Мне почти дурно. Тут были уста — я целовал их так часто. Где теперь твои шутки, твои ужимки? Где песни, молнии острот, от которых все пирующие хохотали до упаду? Кто сострит теперь над твоею же костяной улыбкой? Всё пропало».

Горацио позвал в джип: «Холодно, Вадим Николаевич. Поехали домой. Только без Йорика».

***

В Атырау я неплохо заработал. Семье хватило на жизнь до осени, когда Арманжан Байтасов пригласил в Forbes.kz. За прошедшие годы мы несколько раз встречались с Мукашевым, и я неизменно спрашивал, не жалеет ли он об инвестициях в консультанта. «Да я их несколько раз на притоке рекламы отбил», - отвечал Абдильда.

Кстати, познакомил меня с ним в самом начале 2012 года Сейтказы Матаев, глава Союза журналистов РК и Национального пресс-клуба. Когда узнал, что я потерял работу в «МК-Казахстан» из-за публикации на оппозиционном портале «Республика» статьи «Аттестат незрелости» о жанаозенском расстреле.