В Атырау
+11 
С 10 марта Министерство финансов автоматом получает сведения о денежных операциях и сделках с имуществом казахстанцев, если они превышают размер, установленный Законом "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем, и финансированию терроризма".Неудивительно, что в связи с этим председатель Комитета по финансовому мониторингу Минфина Мусиралы Утебаев предсказал себе и своим подчиненным непростую жизнь.
– Комитет начнет проверять операции с деньгами и иным имуществом, осуществленные физическими и юридическими лицами. Коснется ли проверка сделок, совершенных до 9 марта 2010 года?
– Нет. Ведь закон не имеет обратной силы.
– Давайте перейдем к конкретным примерам. Предположим: человек сделал перевод за границу на сумму, эквивалентную двум миллионам тенге, что в законе попадает под мониторинг. И что, этот перевод сразу же назовут подозрительным, а отправителя затаскают по допросам?
– Ничего подобного! Да, по закону финансовое учреждение обязано сообщить в комитет об этом денежном переводе. Если он предназначен конкретному адресату – студенту, обучающемуся за границей, или родственникам, то беспокоиться нечего, никто никого ни в чём подозревать не станет. Но если деньги отправлены анонимному адресату или получателю, проживающему в офшорной зоне, тогда данная информация заслуживает внимания аналитиков комитета, которые с учётом дополнительной информации обработают её и, если сочтут денежный перевод подозрительным, направят информацию в правоохранительные органы.
– А как быть с приобретением недвижимости, что тоже регулируется в законе? Ведь достаточно купить трехкомнатную квартиру на дорогом левобережье столицы, чтобы вызвать неприятности на свою голову!
– Информация о сделках с движимым и недвижимым имуществом тоже будет к нам поступать. Но если квартира приобретена на честно заработанные деньги или в кредит, а вы сможете предъявить подтверждающие документы, пожалуйста, владейте себе на здоровье! Повторюсь, наша цель: борьба с легализацией и отмыванием доходов, нажитых преступным путем.
– Выходит, комитет в любом случае будет в курсе всех сделок и операций казахстанцев с деньгами и имуществом, для которых законом установлена планка?
– Совершенно верно: будем в курсе. Если те или иные действия населения не идут вразрез с законом, то бояться нечего.
– Как базу данных будут охранять от несанкцинированного доступа? Можно после интервью посмотреть, как и где хранятся финансовые досье?
– Мы предприняли все меры защиты информации, какие только есть в мире. Для этого у нас есть специальная служба для контактов со всеми субъектами мониторинга: головными офисами банков, нотариальными, адвокатскими конторами, пенсионными фондами. В случае утечки информации ответят все: и сотрудники, и руководство, и сам комитет. Что касается правил хранения информации, сколько человек имеет туда доступ – прошу прощения, но эти сведения огласке не подлежат.
– С такой информацией скомпрометировать можно будет кого угодно, не говоря уже о возбуждении уголовных дел. Ваши комментарии?
– Этого нельзя позволять! И уверяю вас – комитет никогда не будет инициировать уголовные дела! Конфисковывать легальный капитал мы тоже не собираемся! Такой меры и в законе нет! Структура комитета построена так, чтобы сотрудники не могли использовать свое служебное положение. Например, контактировать с правоохранительными органами может только ограниченный круг сотрудников. Кроме того, информация от банков, нотариусов, аудиторов окажется не в одних руках, а будет передаваться из подразделения в подразделение. С целью дополнительного контроля мы создаем внутреннюю антикоррупционную службу. Повторюсь: мы намерены анализировать информацию лишь о сделках, преследующих цель отмыть нелегальный, преступный капитал.
Допустим, семь граждан Казахстана направили по 10 тысяч долларов в Россию или в другую страну одному и тому же получателю. Тогда возникнут вопросы: что это за деньги? Зачем люди раздробили платёж на семь частей? Ведь это операция, не имеющая экономического смысла?.. Вопросы неизбежны и в том случае, если та или иная фирма сначала занималась только строительством жилья, а потом вдруг переключилась на операции с золотом.
– А вдруг фирма просто решила заработать на создании Таможенного союза между Казахстаном, Россией и Беларусью?
– Если в учредительном уставе компании не предусмотрены операции с драгоценными металлами – значит началась неуставная деятельность. Но даже в этом случае фирму не станут подозревать во всех тяжких грехах. Сначала наш комитет проверит свою базу данных юридических лиц. Кроме того у нас есть право запрашивать правоохранительные органы, подразделения финансовой разведки в других странах на предмет наличия информации на проверяемую фирму. И только при положительном ответе сделку компании назовут подозрительной, с последующим её приостановлением. Сотрудники нашего комитета будут вести оперативный и тактический анализ, а также Интернет-разведку, в том числе изучая публикации в СМИ.
– По каким каналам связи комитет будет принимать информацию о проведенных сделках населения?
– Мы создаем Единую информационную аналитическую систему финансового мониторинга Казахстана. Средств выделено достаточно: 850 миллионов тенге в прошлом году и 1 миллиард 150 тысяч тенге в этом. Информацию будем принимать в виде электронных сообщений. Но, разумеется, отправлять e-mail сможет далеко не каждый нотариус, авдокат. Поэтому на первоначальном этапе не исключается предоставление информации на бумаге. А уж затем сведения будут переноситься в нашу базу данных.
– Сколько сотрудников в вашем комитете?
– 90. В департаменте Алматы – 30, в центральном аппарате – 60.
– Через ваш комитет начнет проходить информация о многомиллионных сделках, и вашим сотрудникам наверняка станут предлагать взятки – за уничтожение сведений или, наоборот, предоставление компромата. Как вы собираетесь избежать коррупции в финансовой разведке?
– Этим мы очень обеспокоены. Зарплату сотрудников комитета нужно повысить вдвое, чтобы снять все вопросы. Особенно для финансовых аналитиков и специалистов в области IT. Если у человека не будет хватать зарплаты, его легче будет купить. Сейчас сотрудники получают зарплату как обычные госслужащие.
– Какую зарплату получаете лично вы?
– За счет стажа мой оклад – 305 000 тенге, с учетом вычета налогов на руки получаю 240 000 тенге.
– Приходилось ли вам ощущать давление на себя со стороны тех или иных лиц?
– Отвечу так: пока давления не чувствую. Но в будущем, думаю, оно, несомненно, будет. Я говорю не про разных элементов, которые не хотят соблюдать закон. Давление и критика будут со стороны тех, кто ещё не досконально изучил закон. Поэтому предлагаю казахстанцам через вашу газету внимательно изучить документ. Законопослушным гражданам ничего не грозит. Это антикоррупционный закон. Мы хотим, чтобы экономика Казахстана стала более прозрачной и привлекательной для инвестиций.
– Но не успел закон вступить в силу, как в парламент уже внесены поправки к нему. Чем вызван такой "пожар"?
– Проект закона разработан на основе постановления Конституционного совета, где постановили, что вопросы, касающиеся сохранности банковской тайны, должны быть прописаны в законе, а не в подзаконных актах. Мы этот пробел заполнили и поэтому внесли поправки.
– Вы думаете, банкиры и маклеры захотят "сдавать" своих клиентов? Ведь тогда они потеряют не только их, но и репутацию, прибыль?
– Встречный вопрос: вы хотите сказать, что субъекты финансового мониторинга прикрывают преступников?
– Я такого не говорила. Любой факт сначала надо проверить, согласны?
– Вот мы как раз и займемся проверкой. Мы не говорим, чтобы кто-то во что бы то ни стало начинал кого-то сдавать! Мы не собираемся сочинять доносы, открывать уголовные дела! Не дай бог! Мы будем отслеживать отмывание незаконных доходов. Не более и не менее!..
Динара БИСИМБАЕВА, Жанар СЕРДАЛИНА, «Мегаполис»
13 марта 2010, 00:00
Прислать новость на WhatsApp