В Атырау
-3 
ЕС-145: блестящий и тупоносый, как хищная косатка, стремительный и важно пузатый. …Ребёнок. 2002 года рождения, попал под колёса машины. Множественные переломы, закрытая черепно-мозговая травма, сообщил в Атырау врач Индерской районной больницы. Через полчаса в воздух уже поднимался вертолёт санитарной авиации с бригадой врачей во главе с хирургом-реаниматологом. Очнувшись после операции, мальчик с удивлением узнаёт, что находится в Атырау и что его буквально вытащили с того света. В тот день, 15 июня, врачи санитарной авиации совершили настоящее чудо.
ДВА КАБИНЕТА
При словосочетании «санитарная авиация» представляется какое-нибудь блестящее строение с вертолётной площадкой на крыше. Однако представлена она лишь парой кабинетов, притаившихся где-то в круговороте коридоров сумасшедшей архитектуры здания областной больницы. Первый – ординаторская, главный здесь координатор республиканской санитарной авиации по Атырауской области Мубин ДУЙСАЛИЕВ, а второй – диспетчерская. Впрочем, и этих двух комнатушек вполне хватает, чтобы делать по-настоящему важные дела.
Мубин Куанбаевич в нескольких словах объяснил мне алгоритм действий санавиации от вызова до прилёта врачей к пациенту. Если образно, то он – дирижер, управляющий давно сыгравшимися между собой оркестрантами, а те в свою очередь дополняют его. Совместно они решают, что необходимо далёкому пациенту в конкретном случае: вывезти его наземным транспортом или воздушным, направить к нему специалистов или достаточно консультации по телефону. Но всё движение начинается с телефонного звонка в диспетчерскую.
НЕСПЯЩИЕ В ОБЛБОЛЬНИЦЕ
Координатор республиканской санитарной авиации по Атырауской области Мубин ДУЙСАЛИЕВ.Открыв дверь кабинета напротив, врач знакомит меня с дежурными. Сегодня смена фельдшеров-диспетчеров Рысжан МАМБЕТОВОЙ и Шарипы КАБДЕЛ. Здесь нет кушетки – заходящие на сутки не имеют права спать. На большом столе куча стационарных телефонов. Самые главные, по словам диспетчеров, это телефоны внутренней связи, оперативной и прямой – с республиканской санитарной авиацией. На них звонят врачи из районов, когда понимают, что без специальной помощи им не обойтись.
– …Потом звонок переадресовывается координатору, и он совместно с другими врачами решает, какая бригада спецов необходима в данном случае, – рассказывают женщины. – Это могут быть и акушеры-гинекологи с неонатологами, и врачи хирургического профиля или доктора из кардиоцентра. Могут быть из инфекционной больницы или детской… Их номера – мобильные, домашние, рабочие – все имеются у координатора. Не взять трубку – сродни преступлению, они должны быть на связи и готовы к вылету в любое время дня и ночи. Врачи несут вахту одновременно со своей основной работой. В момент вызова они могут быть дома, на приёме, на дежурстве, в стационаре – неважно. Все дела откладываются, когда поступил экстренный вызов из района.
Параллельно осуществляется звонок в Астанинский республиканский центр санитарной авиации, где дают добро на вылет вертолёта. Всё действие «вызов – консультация – договорённость – вылет» происходит в считанные минуты.
ЕВРОКОПТЕР И «МИШКА»
В диспетчерской никогда не гаснут лампы дневного света, этот кабинет никогда не остаётся пуст - таковы правила.Директор Западного регионального филиала АО «Казавиаспас» Мажит КЕНЖЕГАЛИЕВ показал мне, где находятся вертолёты. Огромный ангар вмещает в себя сразу несколько геликоптеров всяких марок для разных целей: тушение степных пожаров, эвакуация людей и др. Меня больше всех интересовал санитарный, впрочем, отличить его от других не составило труда. Вот он, еврокоптер ЕС-145 с красным крестом на боку. Блестящий и тупоносый, как хищная косатка, стремительный и важно пузатый. Забравшись в салон, который не без некоторой опаски мне разрешили осмотреть, я, собственно, и сама оторопела: наверное, от никчемности своего присутствия здесь, а во-вторых, из-за боязни сломать какой-нибудь дюже важный предмет. И что-то ещё… Ах, да, стерильная чистота всегда меня пугала.
Внутри салон оказался просторней, чем показался снаружи. Аккуратно сложенные носилки, кушетка. Слева, прикреплённое к внутренней стенке, какое-то медицинское оборудование, из которого я узнала только кислородную маску и утюжки для кардиостимуляции.
На скромно стоящий поодаль МИ-8 я не обратила внимания, а зря. Как позже рассказал Мубин Куанбаевич, полететь на симпатяге еврокоптере, это, конечно, круто, но чаще всего на вызовы летает старый добрый советский «мишка». Во-первых, дальность у него больше, чем у немецкого коллеги –
СВЕТ ВО ТЬМЕ
…Впрочем, если вызов приходится на ночное время, то у пилотов и еврокоптера, и МИ-8 проблемы появляются одинаковые – негде приземлиться. О каких вертолётных площадках может идти речь, когда в некоторых посёлках нет ночного освещения?
Как же они садятся в условиях кромешной тьмы и спешки? Оказывается, помогают им автомашины, освещая остаточный путь и место посадки при помощи фар. Сложно это и опасно, но и в пилоты абы кого не берут, а посему врачи всегда доставлялись на место целыми и невредимыми.
– По негласному правилу, приоритет всегда отдается женщинам и детям. Многих новорождённых повидал наш переносной кювез, – говорит Мубин Куанбаевич. – Он всегда находится тут, в больнице, и относимся мы к нему трепетно, потому что он у нас такой единственный, запасного нет.
С начала этого года вертолёты санитарной авиации совершили 44 вылета, из них 27 в Курмангазинский район, 11 в Кызылкогинский, четыре в Жылыойский и два – в Индерский. Экстренная помощь оказана 51 пациенту, в том числе 17 по болезням кровообращения, 10 – по тяжёлым травмам, девяти – по родам; к пяти новорождённым и семи малышам прилетали врачи-неонатологи и детские врачи разных направлений; три – в категории «прочие».
Этот инкубатор для новорождённых требуется часто. Малышам, рождённым раньше положенного срока, с критическим недовесом, он жизненно необходим, так же, как и госпитализация в областном центре. Один из последних случаев, когда он вновь понадобился, произошёл в Сагизе. Врачи из областного роддома добрались до этого отдалённого поселка вовремя и успешно приняли преждевременные роды. Мальчик появился на свет весом в полтора килограмма и без помощи специалистов из области вряд ли бы выжил. Сейчас, судя по записи в большой книге, которую мне показал доктор, малыш в порядке и вместе со своей мамой уже выписан домой.
А бывают случаи, когда нужно не везти кювез, а просто спасать жизнь беременной. В конце июля в селе Ганюшкино у 26-летней женщины выявили внематочную (трубную) беременность. У женщины открылось кровотечение и, как следствие, развился геморрагический шок (критическая потеря крови). Везти пациентку в областной центр в таком состоянии мы не могли. Прилетевшие акушеры-гинекологи сделали операцию на месте, а уже потом госпитализировали больную в Атырау. Сейчас женщине гораздо лучше. Сможет ли она забеременеть вновь? Врач с уверенностью отвечает «да». Бывают и случаи, когда к нашим пациентам прилетают из Алматы, Астаны. Например, в этом году прилетали уже 20 раз. Прилёт медицинских светил в наши края называется высокоспециализированной помощью и, как вы догадались, всегда ознаменован каким-либо особенно сложным и тяжёлым случаем. Бывает, когда, наоборот, наших больных экстренно доставляют в столицу. Только в этом году уже 12 пациентов были прооперированы в столичных клиниках.
СЛУЧАИ ИЗ ПРАКТИКИ
Всё, что нужно врачу для спасения жизни, - под рукой.Самый запомнившийся случай? Мубин Куанбаевич сразу назвал сход вагонов пассажирского поезда «Алматы – Атырау» в прошлом году. Травмированных тогда было много, но, к счастью, обошлось без смертей. Та история, признаётся врач, изрядно потрепала нервы всем, кто в ней был задействован, начиная от пассажиров и заканчивая железнодорожниками, не говоря уже о докторах.
– Что тут у нас из недавнего? – водя пальцем по странице большой книги учёта, врач зачитывает: – Мужчина 1953 года рождения, посёлок Сагиз. Все подумали, что он упал и повредил голову, оказалось – острое нарушение мозгового кровообращения. Инсульт. Вообще много стало заболеваний, связанных с системой кровообращения. Так, село Миялы, парень 19 лет, жестоко избит. Разрыв печени, множественные гематомы… сюда в областную везли, зашили, прооперировали. Но, к сожалению, организм его не выдержал...
Заглянув поверх плеча врача, вижу, что, помимо всех этих данных, есть информация о вылете, затраченном времени – ведь на протяжении всей операции, если врачи её проводят на месте, пилот должен их ждать.
– …Где-то здесь есть ещё один криминальный случай – огнестрельное ранение в брюшную полость. Да, его тоже спасли, – говорит кардиолог-реаниматолог БСМП Жангельды КАДИРОВ, ему приходится вылетать в районы в среднем три раза в месяц. – Но прилетаем мы уже тогда, когда пациент в тяжёлом состоянии. Люди, как правило, стараются не обращать внимание на ухудшение самочувствия, ждут, когда полегчает, а состояние ухудшается, доходит до отека лёгких, сердечной недостаточности… Вот последний мой случай – пациент с острым коронарным синдромом. Пока суть да дело, случился инфаркт. Чтобы не было шока, помощь должна быть оказана не позднее, чем через 3-6 часов. Благо, мы успели. В городскую больницу он поступил на аппаратном дыхании и с временным кардиостимулятором, который мы ему установили. Сделали операцию, через двое суток он пришёл в сознание.
ПАЦИЕНТЫ ЧАСОВ НЕ НАБЛЮДАЮТ
Сколько стоит вертолётная перевозка? Для пациентов нисколько, а вот государству обходится недёшево. Как выяснилось, более миллиона тенге туда и обратно. Но ещё не было случая, чтобы полёт за больным отменили из финансовых соображений.
Мне показали соглашение республиканской санитарной авиации с авиакомпаниями «Казавиаспас» и «Бейбарс» на 227,5 часа, выделенных на этот год.
– И ни часом больше?
– Да вы что! – всплеснул руками координатор. – Если пациентов и полётов будет больше, подписывается дополнительное соглашение и часы добавляют – это нормальная практика.
…Мы привыкли ругать врачей, и, собственно, чаще всего небезосновательно, но пока я с ними общалась, не было у меня ощущения, что эти внеурочные вылеты им как кость поперёк горла, надо – едут. И спасают. И ни одного случая смерти пациента в вертолёте – всё-таки это о чём-то говорит.
Анастасия ПАСТУХОВА