Счастья вам под утренней звездой

Маленький Игилик ухаживает за скотом.«Вот ещё один аул исчезает с лица земли. Брошенные человеческие поселения – печальное зрелище», –подумала я, приехав в крохотный населённый пункт Обалы, где живёт моя старая знакомая Бибигуль со своей большой дружной семьей. У неё четыре дочери и два сына, которым я везла новогодние подарки в виде всякой снеди на зиму и всякой всячины, купленной на денежки, собранные журналистами нашей редакции.

БРОШЕННЫЙ АУЛ

На покосившейся двери ветхого токалтама, саманного домика с плоской крышей, висел амбарный замок. В ауле, где когда-то проживало несколько семей, теперь – никого.

В тот момент мне показалось, что я стою и прощаюсь с последним островком многовекового уклада жизни казахов. Окинув взглядом степь и набрав  в лёгкие воздух, наполненный запахом сухой травы, навоза и влажного самантаса, я села в машину и включила зажигание. Вдруг из сарая выбежал белый котенок и кинулся к моей машине. Мелькнула надежда, что аул всё-таки не брошен, и здесь всё ещё живут люди! Котёнок в тот момент стал знаком того, что люди покинули аул на время.

Немного воодушевлённая, я заехала в ближайшее придорожное кафе «Аламан» и спросила там у продавщицы, не знает ли она, куда переехала Бибигуль из Обалы. Мой вопрос, видимо, услышал один из посетителей кафе, который сказал, что Бибигуль перебралась в райцентр Аккистау, но он не знает её адреса. Надеясь на авось, я поехала туда. Мне очень повезло – первый же встречный показал дом Бибигуль, дочь Сайфоллы из рода Есенгул Бериш.

Дверь открыла сама Бибигуль. Со словами «Жаным, куним, айым, айналайын», она крепко обняла меня. На лице у неё было удивление и радость одновременно. Оказалось, она перегнала на зимовку в Аккистау последнюю партию скота, который пасла все лето на джайлау. После смерти мужа она осталась с шестью маленькими детьми и зарабатывала на жизнь тем, что пасла в степи близ Обалы скотину, принадлежащую жителям Аккистау (по несколько голов с подворья – и набиралось стадо). А к зиме с младшими детьми перебиралась в Аккистау, в домик барачного типа…

ЗАПАХ ТАБА-НАНА

Бибигуль в кругу семьи - дочерей Перизат и Анар, сына Рахата, внука Мади и зятя Аманжола.С Бибигуль я познакомилась несколько лет назад. Мне на глаза попалась газетная заметка о ней под заголовком «Зимой мы пьем талую воду». Я решила навестить семью Бибигуль и, может быть, чем-нибудь помочь. Тогда я тоже накупила продуктов и, прихватив с собой немного денег, отправилась в неведомый мне степной аул Обалы, что находится в 10 км от Аккистау.

Дом, а вернее, жалкую лачугу, где Бибигуль жила со своей большой семьей в семь человек, найти было несложно – в степи люди знают друг друга, если даже их отделяют десятки километров.

Когда я вошла в домик, семья Бибугуль сидела за столом, они пили чай. На столе я увидела каравай хлеба – свежеиспечённый  таба-нан и чайник чая. И больше ничего…

Объяснив цель своего неожиданного визита, выгрузив продукты и протянув деньги, я сказала, что тороплюсь обратно в город.

Тут хозяйка дома Бибигуль отрезала половину каравая и протянула его мне. Мне стало неловко, так как я видела, что у них, кроме хлеба, на столе ничего нет. Но Бибигуль всё-таки всучила мне в руки полкаравая. Уже на улице я, закрыв глаза, вдохнула аромат душистого хлеба. Для меня этот кусок таба-нана имел особую ценность...

Далеко уехать мне не удалось – вдруг начался проливной летний дождь. Стало ясно, что я на своём жигулёнке наверняка застряну в степи. Пришлось остаться на ночлег в Обалы. Так началось моё знакомство с этой удивительной семьёй, живущей в степи.

ВОЛШЕБНАЯ ЛАМПА ПОЭЗИИ

...Вечером мы ели бешбармак и пили чай при свете керосиновой лампы. Я решила спеть им песни на иностранных языках. После нескольких моих «номеров», которые они восторженно восприняли, Бибигуль как-то застенчиво сказала, что её девочки тоже любят петь и даже сочиняют собственные стихи и что она сама тоже пишет.

Она начала читать... Затем стали читать стихи её дети…

Я сидела, не шевелясь, боясь вспугнуть то чудо, которое происходило на моих глазах. Это был такой замечательный вечер поэзии! Маленькие степные поэтессы писали свои стихи при свете керосиновой лампы. Дочери Бибигуль декламировали свои восхитительные строфы и показывали толстые общие тетради, полностью заполненные стихами.

Много раз в жизни мне приходилось переживать встречи с чудом – был грохочущий Ниагарский водопад,  я покорила высокую сопку капитана Кука и пик Чехова, плавала с черепахами на Гавайях и планировала высоко в небе на глайдере... Но ничто из этого не могло сравниться с тем состоянием, которое я испытала, когда вот эта семья, живущая в абсолютной бедности в безлюдной степи, читала свои стихи, написанные при свете лампады. Всё-таки полёт души – это выше, чем полёт на дельтаплане.

А мои потуги – исполнение песен на английском языке – показались мне какой-то дешёвой монетой в сравнении с алмазной россыпью поэтических строк этих детей, звучанием родной речи. Мой английский, честно признаться,  здесь был даже не совсем уместен. Здесь властвовали  другие ценности, другие житейские понятия, другой язык, здесь были другие кумиры – Мукагали, Фариза, Мухтар...

ВСТРЕЧА ТАН ШОЛПАН

Работать с шерстью Бибигуль научилась у своей матери Сабили.Ещё один сюрприз поджидал меня, когда мы легли спать – на улице, на топчане, под звёздным небом. Дети устроили мне экскурсию по звездному небу. Перебивая друг друга, они стали знакомить меня со звёздами.

– Вооон, видите, две звезды – это небесные кони (Акбоз ат – Белый конь и Кокбоз ат – Бело-голубой конь), привязанные золотой цепью к Железному колу – Темир казык (Полярная звезда). Смотрите, на небе тянется след золотой цепи... Коней хотят похитить Семь разбойников (Жеты каракши) – созвездие Большой Медведицы. Всю ночь не спят они и делают полный оборот вокруг Полярной звезды и коней, но как только разбойники приближаются к коням, к 5-6 часам утра восходит Тан Шолпан (Венера), наступает утро, и семь разбойников прячутся.

А это Уркер (Созвездие Плеяды) – его хотят поймать животные, чтобы воцарилось вечное лето.

А вот Кус Жолы – Дорога птиц (Млечный путь), он движется всю ночь, словно стрелки часов на циферблате.

Слушая их рассказы о звездном небе, начинаешь понимать, почему исследователи казахской степи писали, что кочевник смотрит на небо, как европеец на карманные часы.

Пообещав разбудить нас в 5 часов утра, чтобы встретить Венеру, Бибигуль пожелала нам спокойной ночи. Рано утром звезды на бледнеющем небе растаяли, и сияла одна-единственная яркая Тан Шолпан.

А потом Бибигуль показала мне, как ткут алашу. Оказывается, у неё от покойной матери Сабили остались все ткацкие инструменты. Бибигуль их бережно хранит и даже продолжает дело мамы.

Позже я организовала специальную выставку ручных изделий Бибигуль и её детей, а она провела мастер-класс по ткачеству.

МЕЧТЫ ИГИЛИКА

Мечты мальчишки из аула особенные, не испорченные  айфонами и айпадами. Старший сын, 10-летний Рахат уехал в город к сестре, дома был Игилик. Ему 9 лет. У Игилика улыбчивое лицо. Знакомые и родственники прозвали его Мухтаром Шахановым не только за его внешнее сходство с известным поэтом, но и за смелость характера, находчивость и острый язык, он не лезет за словом в карман.

Сидя в тесной комнатке, Игилик показывает мне свои рисунки будущего их аула и объясняет, что скоро жизнь там изменится к лучшему. «У мамы будет две машины – один камаз для перевозки сена и Газель –  для перевозки скотины. У нас будет свой дом, и у каждого будет своя комната. Здесь будет построена дорога, а тут баня – отдельная для женщин и для мужчин и отдельные туалеты. В доме будет лошадь, а ещё на день рождения мама подарит мне верблюжонка».

Затем он рассказывает мне, как он один пас летом скот и что знает, что надо делать, чтобы бараны были тучными. И ещё он начинает учить меня уму-разуму, вспоминая казахские пословицы: «Если болит живот, то контролируй свой рот, а если болят глаза – пусть не касается их твоя рука», «Голодный мальчик с сытым не играет, сытый мальчик о том, что может быть голоден, не думает». Интересно, будь у Игилика все эти айфоны и айпады, осталась бы у него потребность мечтать, читать, рисовать?

ЕЙ СНИТСЯ ОБАЛЫ

В этот декабрьский приезд – уже в Аккистау, а не в Обалы – я узнала, что три старшие дочери Бибигуль вышли замуж, и у неё теперь есть внуки. Младшие сыновья пошли в школу.

Местный акимат помог ей с жильем в районном центре, хоть это и барак, но там есть свет и отопление.

Ауылым (Қырға арнау)
Ауылым менің асыр салып ойнаған
Өзіңде өтті барлық қызық шақтарым
Сағындым сені, құм шекердей сары далам
Сағынышымды тек өзіңе ақтарам

Есімде әлі құйыныңмен талай жарысқам
Ұмытам ба балдай тәтті бал кезді?
Қол бұлғайсың маған қазір алыстан
Бал дәурен-ай шіркін менің сол кезім

Жаз болса оранасың жасыл шалғынға
Кешкі самал, таңғы шапақ тамаша
Қыр басында ойнаймыз біз шағылға
Айналдың-ау қазір, жерім, сағымға

Болдым саған, ауылым, алаң
Өзіңнен кеткен мен бір балаң
Жетем саған, бауырыңа бас
Қарсы ал мені, асыл далам.

Правда, Бибигуль не оставила свой старый дом в Обалы.

– Мой настоящий дом там, – говорит она. –Очень трудно мне дается расставание с Обалы, там я летом пасу чужую скотину, таким образом зарабатываю, но детям трудно добираться каждый день в школу за десятки километров. Здесь, в райцентре, конечно удобно, школа рядом, тут есть свет и тепло, но только душа все равно просится в степь. Не могу привыкнуть к этой жизни.

Здесь мы закрывам дверь на замок, даже когда идём за водой, и на каждый стук отвечаем «кто там?»... У нас в Обалы, если кто-то постучится в дверь (кстати, она и не закрывается никогда), мы открываем с радостью и рады каждому гостю, а тут мы стали осторожнее.

Поставив на стол скромное угощение, она продолжает:

– Там, в чистом поле, вольнее дышится, а тут столько мусора. Когда была жива моя мать, она учила нас не наступать на то место, куда выливают помои или просто грязную воду, такие места считаются нечистыми, приносящими болезни.

Вообще образы матери Сабили и отца Сайфоллы постоянно присутсвуют в их доме. Их Бибигуль поминает словом всегда, и детей учит на примере своих родителей. «Мама меня так учила... Отец, бывало, говорил...»– говорит детям Бибигуль.

Выросшие в атмосфере заботы и материнской любви, её дети не чувствуют себя ущербными от того, что у них нет мобильного телефона, айпада или дорогой одежды. Удивительно, но в этой крайне бедной семье никто не жалуется на нехватку самого необходимого. Даже маленький Игилик относится к жизни философски. «Однажды я накоплю много денег и куплю себе ноутбук», – мечтательно говорит он, но через минуту все свои накопленные деньги с лёгкостью отдаёт матери на покупку молока или масла.

Детей своих Бибиугуль называет только ласковыми именами. И я от имени своих коллег поздравляю их с Новым годом. Старшая дочь Татти в семье Бибигуль – Журек (Сердечко), вторая дочь Айменды – Айым (Луна), Перизат – Куним (Солнышко), Анар – Гулим (Цветочек), Рахат – Жаным (Душа моя), а Игилик – Жан (ещё одна Душа).

Зинат УРЫНБАСАРОВА

Фото автора