В Атырау
+17 
В перерыве конференции председатель президиума Ассоциации «Прозрачный тариф» Петр СВОИК дал интервью газете «Ак Жайык»
«НАДО СТРОИТЬ НОВЫЕ ОБЪЕКТЫ»
– Петр Владимирович, в ходе конференции вы сказали, что, несмотря на введение в 2009 году политики «тариф в обмен на инвестиции» и сопутствовавший этому рост коммунальных платежей, основные расходы населения на «коммуналку» ещё впереди. На чём основываются ваши выводы?
– Хотя бы на цифрах самих энергетиков и ЖКХ, которые фигурируют в программах развития отрасли до 2020 и 2030 годов: декларируемые ими объёмы необходимых средств намного выше, чем собрано сейчас. Вкладываться в энергетическую и жилищно-коммунальную отрасли действительно надо. Вопрос в том, откуда брать деньги, ведь платёжеспособность населения, малого и среднего бизнеса если не исчерпана, то близка к этому. Но даже если найдутся деньги, надо ещё добиться того, чтобы они эффективно работали. Практика с введением предельных тарифов показывает, что эффективность невелика.
– Да, вы сегодня говорили, что более 1700 мегаватт новых мощностей с 2009 года получены за счёт «реанимации» и модернизации уже имеющихся станций. Вы подвергаете сомнению эффективность освоения этих средств.
– Если разделить отчётные средства, указанные в рапортах министерства индустрии и новых технологий, на объём новых мощностей в 1770 Мватт, то мы получим среднюю цифру 2 800 долларов за один установленный киловатт. А построить киловатт «с нуля» стоит 1 200-1 250 долларов. Если не верите американским или европейским нормативам – достаточно взять казахстанский проект Балхашской ТЭС и разделить мощность будущей станции на её стоимость согласно ТЭО. Получается где-то в пределах 1 800 долларов за новый киловатт.
– Возможно, стоимость ремонта и модернизации генерирующих объектов разнится из-за сложностей логистики и других специфичных факторов?
– Будем считать, что и процент распила расписан, и там действительно было много работы, но это же не новую станцию «с нуля» построить! Из старых объектов уже осталось немного, до 2015 года за счёт предельных тарифов будет достроено 3 300 мегаватт мощностей, и они дадут какое-то время продержаться, но больше ремонтировать или достраивать энергетические объекты в Казахстане никто не будет. Надо строить новые.
– Может быть, в данной ситуации это благо?
– Может, и благо, однако это будет не только инвестиционный, но и «инвестиционно-строительный» киловатт. То есть казахстанской экономике и населению надо будет не только платить за эксплуатацию, но и возвращать инвестиции в строительство новых объектов, а это другой порядок стоимости.
«ЗАИМСТВОВАНИЕ БЕНЧМАРКИНГА БЫЛО ГЛУПОСТЬЮ»
– Вы говорили о применении новых инструментов в тарифообразовании. Вот, например, с 1 января 2013 года был введён бенчмаркинг, но идёт много разговоров о непрозрачности формирования основополагающего для этой системы Х-фактора. Это порождение субъективных факторов или бенчмаркинг – негодный для нас инструмент?
– Это не очень умное подражание. Когда ещё в начале нулевых годов экономика пошла в рост, во многих отраслях началось активное заимствование передовых мировых методов. Вот мы и переняли метод сравнительного анализа, который европейские страны применяют в отношении естественных монополий. Ну, во-первых, не всегда в таких случаях работает только законодательство, есть ещё и менталитет. Вот он у нас устроен несколько по-иному. То есть если европейский энергетик на заданной норме прибыли и себя не забывает, и производство развивает, то у нас осваивается всё подчистую. Во-вторых, некоторые заимствования были откровенно неудачными. Например, бенчмаркинг, используемый в Европе, был внедрён у нас в другую, неподходящую для этого среду. Если в Венгрии или где-то ещё он работает, то у нас в Казахстане, где энергетические рынки локальны, применять такую схему – это, извините за грубость, идиотизм. И главный аргумент: если какая-нибудь энергоснабжающая компания может передать деньги главному человеку по тарифам в стране, и этот главный человек имеет возможность за деньги утвердить им определённый тариф, то плох не этот человек, а плоха вся схема, то есть она не работает.
– А что вы предлагаете? Каким образом и снижать ненормативные потери, и повышать эффективность использования собранных средств?
– Это достаточно просто. Пункт первый – это нормирование. В каком-то смысле это тоже бенчмаркинг. Например, ваш «Атырау Жарык» имеет нормативные потери на трансформации, на колонне, потери на холостой ход, на реактивную мощность. Эти потери сугубо индивидуальны, зависят от конкретной конфигурации электросетей, и даже от региональных климатических особенностей. Всё это надо четко нормировать под конкретное предприятие, и это надо сделать один раз. Это работа на две недели для четырех квалифицированных специалистов. На этих нормативах и выстраиваешь тарифную смету. Следующий пункт – аудит. Я, допустим, не знаю, как в той же Венгрии, но именно в Казахстане мы должны проверять результаты деятельности компаний-монополистов, иначе никакого регулирования не получится. Следовательно, должен быть регулярный независимый аудит. Причём не надо аудировать тот же Атырау Жарык по всем показателям. Его надо проверять на предмет выполнения нормативных показателей, и это тоже не очень большая работа, но она даёт полную картину деятельности, а значит и возможность принимать верные решения.
«НУЖНА ТРЕТЬЯ СТОРОНА»
Но есть вопрос: как принять решения, стимулирующие, к примеру, тот же Атырау Жарык, чтобы они действительно не были в дураках, чтобы они, повысив эффективность, в следующий раз не получили пониженный тариф? Тут тоже достаточно просто. Если они выполняют установленные нормативы, то получают сразу вписанный в тариф фонд заработной платы, потому что электрикам надо платить хорошо, чтобы они не убегали с предприятия. И если они улучшают эффективность, то всю экономию надо отдавать им. При этом договариваясь, что если вы улучшаете показатели, то нормативы, которые мы вам установили и которые реально соответствуют состоянию вашей инфраструктуры – пересматриваем, к примеру, раз в пять лет. Мы пересмотрим их в разумные сроки и при этом оставим еще запас в сторону улучшения. Допустим, если компания не использовала компенсацию реактивной мощности, потому что это штука дорогая, то хорошо, двигайтесь в следующие пять лет в эту сторону.
Но эта модель заработает, если будет прозрачность процесса, что обеспечивается только участием третьей стороны. В нынешней ситуации, когда есть регулятор и есть монополист – знания реальной ситуации нельзя добиться, его можно только изображать. Регулятор говорит, что «мы знаем, у нас есть все справки», но это «изображённые» знания. Нужна третья сторона, которая сделает эти знания фактическими.
– И кого вы видите третьей стороной?
– Надо создать профессиональное нормирование и аудит в среде бизнеса, причем не в конкурентной среде, потому что ни о никакой конкуренции в этой отрасли не может быть и речи (хорошо, если в Атырау найдется 10 человек, которые в этом разбираются). То есть против монополиста должен быть учрежден аудитор-монополист. Нанимать надо по конкурсу, обязательно включать в эти группы представителей со стороны потребителя. Конечно, и этот процесс будет тоже коррумпироваться, мы себя знаем хорошо, но всё равно коррупционная составляющая будет гораздо ниже, и схема будет более эффективной, чем когда какая-нибудь электроснабжающая компания остаётся один на один с регулятором и выходит напрямую на условного Оспанова.
«НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОВЫШАТЬ ЗА СЧЁТ НАСЕЛЕНИЯ»
– Вы сегодня говорили, что АРЕМу были переданы некоторые излишние функции…
– АРЕМ сам излишен. Если есть отраслевое министерство, то оно и должно заниматься тарифами, и это абсолютно естественно. Тарифного регулятора надо создавать там, где нет отраслевого регулирования. Например, его нет в ЖКХ. Не будем забывать, что тариф это не только эксплуатация, но и развитие. Тариф как функция эксплуатации и развития является неотъемлемой частью отрасли, его нельзя оттуда вытащить. Если ты отдельно регулируешь тариф, не отвечая за развитие – это уже глупость.
– Вы говорили о разнице в менталитете, допустим, между венграми и казахами…
– Хотя и те и другие – кипчаки (смеется).
– В общем-то да, но у нас в 90% комментариев пользователей в интернете – это негатив. Откуда это сложившееся недоверие к монополиям, в частности к ЖКХ, и как это переломить?
– Ответ я уже дал. Нужна прозрачность. Когда участники втёмную решают свои вопросы, то и появляется реакция, что «проклятые монополисты заворовались и зажрались». То, что монополисты говорят, что у них трансформаторы сгнили, а провода не выдерживают напряжения, может быть и правда, но «они все равно воруют».
А теперь представьте, что есть независимые специалисты, которые знают, где и какие потери есть, и говорят, что тариф должен быть такой-то, и он получается выше, чем сейчас. Конечно, это шокирует, но ведь это проверил и подтвердил специалист со стороны. Через год после аудита тот же специалист может определить, что вот здесь всё-таки воруют, а вот здесь – надо вложиться. Должна быть информация, поступающая из заслуживающего доверия источника.
В целом, надо поднимать тарифы, но совсем не обязательно брать средства только с населения. Может, энергетической компании надо брать кредит, привлекать средства пенсионных фондов, обратиться к правительству, чтобы направить сюда часть Национального фонда, потому что на самом деле надо что-то делать. Тут главное – сформулировать общие принципы и довести их до всех.
– Спасибо за беседу.
Жасулан КУЖЕКОВ, собкорр. «АЖ», г. Астана