Чисто семейное убийство

На прошлой неделе в Атырау состоялся суд над мужчиной, застрелившим свою жену. Знатный охотник, он с двух метров не промахнулся.
Семью считали идеальной. Работали, растили детей. Окружающие в этой женщине души не чаяли. Казахи про таких снох говорят: «Жаманды жасырып, жаксыны асырып». Да и про супруга на суде из соседей и коллег никто плохо не сказал. Ни скандалов, ни драк, ни ругани в этом доме посторонние не слышали.
Но в суде открылось другое. Сестра покойной вспомнила про синяки на теле покойной и её слезы. После таких побоев и оскорблений она уезжала к родственникам в Атырау. Он приезжал, просил прощения, и всё начиналось сначала. Сестра советовала младшей терпеть: авось остепенится, да и дети растут - создадут свои семьи, муж и устыдится.
А проблема просто в том, что этому человеку нельзя было пить. Знаете, как бывает: хороший мужик – и хозяйственный, и детей любит, а как выпьет – словно оборотень явился. Причём, согласно данным судмед-экспертизы, подсудимый не был алкоголиком... Его «фишкой» было в состоянии подпития устраивать скандалы жене и бить её. А в финале уже ждало ружьё, только не на стене, а в сейфе: опытный охотник хранил своё оружие как положено.
Вечером жена с детьми находилась с гостями в доме его старшего брата, делали келин чай. Тем временем пьяный муж несколько раз пытался забрать её оттуда – мол, надо поговорить. Жена и дети просили его зайти в дом, побыть вместе с гостями. Но у него на алкогольной почве окончательно съехала крыша.
...В перерыве между застольями женщина укачала младшего ребенка, после чего присела отдохнуть с гостями. Вместе с родственниками мужа в комнате в этот момент находилось одиннадцать человек, в том числе дети. Муж ворвался туда с ружьём, она не успела даже встать, только вскрикнула: «Выстрелит!» Он выстрелил в голову. Смерть наступила мгновенно.
Обезумевшего мужчину скрутили свои же родные, нескольким из присутствовавших потребовалась “скорая помощь”.
По словам прокурора отдела по надзору за законностью рассмотрения уголовных дел облпрокуратуры Ляззат НУРМАГАНБЕТОВОЙ, судебные заседания – и выездное, и в Атырау – дались всем участникам процесса тяжело. Плакали все – дети, родственники и... сам подсудимый. Он ничего не отрицал (ещё бы, при стольких свидетелях!), просто сказал: «Ничего не помню». В последнем слове просил прощения.
Чистосердечное признание, отсутствие судимостей и наличие детей стали для суда смягчающими обстоятельствами. Вместо 14 лет, которые просило обвинение, подсудимому дали 10. Дети будут воспитываться у родственников мужчины.
Лаура СУЛЕЙМЕНОВА