Гляжу в тебя, как в зеркало

– Фотошоп!– тоном эксперта заявила я, глядя на снимок в одной из соцсетей, куда наш семейный лор выложил в открытом доступе некоторые личные фотографии. А наш доктор-то – шутник: с фотки улыбались два абсолютно одинаковых жениха и две не менее похожие друг на друга невесты. Вот только зачем? Семья сбежалась к монитору и тут же разделилась на два лагеря, страсти накалялись. И я взялась за трубку, чтобы получить достоверную информацию у первоисточника.

На том конце весело рассмеялись: видно, я далеко не первая и точно не последняя – их в самом деле двое.

– А невесты – не близнецы, просто родные сёстры, но очень похожие, – терпеливо поясняет Александр ТЯН.

…Их маме всю беременность настойчиво предлагали избавиться от плода, явно ненормального или даже уже мёртвого – УЗИ тогда не было. Её живот казался аномальным даже гинекологу, не говоря об окружающих.

– Мама рассказывала, что свободно ставила на него тарелку и ела, а спала на последних месяцах сидя – лечь не получалось, – вспоминают братья, я тем временем судорожно пытаюсь найти «10 отличий»: рубашки в разную полоску, стрижки чуть разные, но всё не то, не то…

Живот и вправду был, видно, знатный. Героическая мама родила на радость мужу, уже обожавшему трёх дочерей, но страстно желавшему сына, сразу двух идентичных наследников. И по нормам многоплодной беременности просто богатырей: Саша (старший – он родился минут на 10 раньше) весил 3 200, а Серёжа – 3 кило! Совершенно живых и абсолютно здоровых. И кстати, не путём кесарева – отказалась от предложения и справилась сама.

В их роду больше нет близнецов, но и род свой они знают только до третьего колена – родословная утеряна, они потомки корейцев, депортированных в 37-м в Среднюю Азию с Дальнего Востока.

ПОЛОВИНКИ ОДНОЙ ЛИЧНОСТИ?

– Есть убеждение, что между близнецами особая связь, чуть ли не телепатическая.

– Думаю что да, мы подтверждение этой распространённой версии, – говорит Саша. – В детстве мы, не сговариваясь, выбирали одну и ту же игрушку. Нам нравятся одинаковые напитки и еда. Мы болеем за одну и ту же футбольную команду. Мы одинаково мыслим, нам нравятся одни и те же люди, у нас одни и те же друзья. И девушки нам всегда нравились одинаковые, но мы никогда не ссорились и не соревновались – выбор всегда оставался за ней, и мы его принимали. У нас одинаковые болезни, например, аллергия на одни и те же раздражители. Если заболевал один, то второго можно было сразу же лечить за компанию – всё равно завтра будет то же самое со вторым, в больницах мы всегда лежали в одной палате. Даже молочные зубы выпадали одновременно.

Нам нравится одна и та же музыка, одни и те же фильмы, одни и те же книги, одежда. Мы всегда хотели одеваться одинаково, просто в старших классах постоянное внимание стало утомлять, и когда мы хотели его избежать, просто надевали разные вещи, но любая из них в нашем гардеробе в двух экземплярах. Даже сейчас, если в магазине нет второй пары понравившихся брюк, мы сразу разворачиваемся. Или, например, телефон. Мы уже довольно давно жили в разных городах, и когда, наконец, увиделись, то оказалось, что вдали друг от друга мы выбрали одну и ту же модель телефона и даже рингтон установили один и тот же.

Но тем не менее идею тотальной идентичности судеб братья не поддерживают: ноги-руки одновременно не ломали, и не дай бог, конечно. Однако высокий порог сопереживания, описанный в научных наблюдениях, их опыт скорей опять же подтверждает.

– Не хочу показаться циничным, но мы же врачи, хладнокровные, ко всему вроде привычные. Впервые в своей жизни остро почувствовал боль пациента, когда на операционном столе наблюдал брата – он сломал руку. Присутствовать на операции я не смог не только потому, что родственникам нельзя, я просто физически не мог этого сделать. Когда открылась повреждённая кость, я выскочил из операционной. А ведь когда делали операцию сестре, сопереживал, но реагировал адекватно, – признаётся Саша.

«НАС ТЯНЕТ ДРУГ К ДРУГУ»

Саша и Серёжа – друг другу с детства самые лучшие друзья, советчики, защитники. Их никогда не ставили в разные команды – они начинали жалеть друг друга и поддаваться. Даже в карты с ними играть не хотят – то же самое.

– До 6 класса мы вообще ни с кем больше не общались. Но даже самые лучшие друзья не сравнятся с братом, это несопоставимо, – говорит приехавший навестить брата Сергей. – Он не предаст, не обманет, у меня нет от него секретов, надеюсь, у него от меня тоже, – смотрит на брата младший и смеётся. – Мы очень тяжело переносим разлуку – сейчас я живу дома (Тяны родились в Ургенче, росли в Кокшетау, а потом судьба их раскидала – Сергей вернулся в Ургенч, Сашу занесло в Атырау), а Саша уже четыре года здесь, так сложились обстоятельства. Но ещё не было ни одного дня, чтобы мы легли спать, не поговорив.

– Нас тянет друг к другу, поэтому мы решили, что будем всё равно жить рядом друг с другом, не важно где: в России, Казахстане, Узбекистане… Мы хотим, как мечтали с детства, жить в одном городе, работать в одной клинике и жить под одной крышей. У него ординатура, работа, но я уверен – мы всё равно будем жить рядом друг с другом. Помню, нам было лет по десять, когда после ужина папа дал нам задание: Саша убирает со стола, Серёжа моет посуду. А Серёжа жуть как не любил этого делать и упёрся – не буду мыть! Папа рассердился и забрал с собой в гости только меня, а его в наказание оставил дома, – рассказывает Саша.

– Они уехали, я расплакался, – продолжает Сергей, – а через минут пятнадцать слышу – звук машины. Оказывается, в гостях у брата был такой несчастный вид, что сердце отца не выдержало, он посадил его в машину и привёз домой. В тот день он пообещал: «никогда больше я вас не разлучу».

– Вы что, никогда не ссорились?

– Кажется, только в детстве, да и то больше чем на 10 минут нас не хватало.

МЕДБРАТЬЯ

Они даже специальности в медакадемии выбрали такие, чтобы в будущем не составлять друг другу конкуренции в одной клинике – старший теперь отоларинголог, а младший – офтальмолог. Могут сидеть в соседних кабинетах и сводить пациентов с ума.

– Сокурсник брата однажды подбежал и говорит: ты чего здесь стоишь, пошли, пара начинается. Я уже знаю, что он меня спутал, и, не вдаваясь в объяснения, говорю – ага, скоро буду. Вбегает он в аудиторию, а Саша уже сидит там. Сокурсник просто ошалел. Мы и теперь прикалываемся иногда над пациентами, или приколы сами случаются. На днях я пошёл навестить брата на работе. Он на вызове, я сижу у него в кабинете, жду, а в коридоре слышу скандал – пациент заглянул в кабинет, видит – «лор» Тян на месте, он и пошёл кричать в регистрацию: мол, как не стыдно обманывать, что врача нет, да и мне досталось, – смеётся Сергей.

– Вы оба стали врачами, исполнив мечту отца. А вы сами о чём мечтали?

– В принципе, о том же. Нам, видно, было суждено. Отец не то чтоб внушил нам эту мечту – в этом его мудрость, он просто, наблюдая за нами в детстве, понял, в каком направлении нам следует двигаться.

– Вы что, всё время в докторов играли?

– Нет, у нас увлечения были, скажем так, специфические – мы вечно ставили игрушкам настоящие капельницы, делали уколы, нам ничего не стоило разрезать насекомое и посмотреть, что там да как двигается, и даже препарировали с малых лет мелких животных… Лягушек, например, мы подробно изучили задолго до уроков биологии в школе и академии, – смеются братья. А я меж тем думаю: счастье, что такие специфические интересы вовремя заметили и направили в правильное русло. Вот недаром говорят: внимание – главный аспект воспитания.

НА ОДНО ЛИЦО

Курьёзы, мистификации, казусы идут рядом по жизни с любой парой близнецов, и эта не исключение. Когда один был занят в институте, второй сдавал на права за двоих, за вход в ночные клубы и на дискотеки они никогда не платили дважды. Даже в дальние поездки на них всегда брали один билет, и эта уловка была раскрыта лишь однажды, причём случайно.

– Поезд уже подходил к станции, проводник сунул мне ключ в руки – сбегай, малец, закрой туалет. Я и побежал, – рассказывает Саша. А Сергей продолжает:

– А я в это время вышел из купе и слышу: «закрыл? давай ключ» и ничего не понимаю, а проводник немеет и глядит куда-то в сторону: это Саша появился в начале вагона. Он долго смеялся, махнул рукой и без проблем нас выпустил на нашей станции.

– То есть это удобно – иметь двойника?

– Большей частью – да. Когда мы жили вместе и у нас было две машины, мы никогда не носили права с собой, они лежали в салоне, и ни один гаишник никогда не мог нас различить.

– Экзамены небось друг за друга сдавали?

– Нет, – смеются братья. – Оба не блистали, поэтому каждый сам за себя, а сочинения нам писал наш папа, преподаватель русской литературы. Мы про сочинение всегда под вечер вспоминали, папа смирился и писал два совершенно разных сочинения на одну и ту же тему и по одному плану. Учителя говорили: ну, ясно, писавшему передайте – «пятёрка», переписавшему – «три»!

– В школе вас учителя как-то метили?

– Мы мечтали сидеть вместе, но нас всегда рассаживали – боялись спутать, а вообще нашим учителям было непросто: в нашем классе было три пары близнецов. А в доме, в котором мы жили, было пять пар.

Город Ургенч, похоже, может поспорить с феноменальной деревней близнецов на юге Индии, в которой на тысячу детей рождается 45 пар монозиготных близнецов.

– С виду ваши жёны будто одна из тех пар близнецов, что жила с вами по соседству.

– У них разница в возрасте значительная – четыре года, но они и вправду очень похожи, и наша свадьба наделала в городе шуму. Ажиотаж был такой, что пришёл каждый из трёхсот приглашённых. Мы были знакомы с сёстрами практически с детства, но каждый из нас сблизился с каждой из них совершенно самостоятельно и не сговариваясь.

У обоих братьев – маленькие дочери, между ними два года разницы, но сходство двоюродных сестёр поразительно: на снимках будто один и тот же ребёнок, просто снятый в разное время.

Я ЭТО СДЕЛАЛА!

Беседа наша плавно закруглялась, когда я внутренне возликовала и чуть не завопила по-архимедовски «Эврика!». Нашла, я нашла отличие! У них одинаковые голоса, но их выдаёт темп речи. И это не всё. Ещё жестикуляция. Старший из братьев говорит размереннее, и жесты у него более сдержанные.

– Точно, нас по телефону очень близкие друзья различают, но в жизни это мало кому удаётся.

А вот я это сделала, правда, мне понадобилось целых три часа на это простое открытие, а может, оно и не такое простое – ведь этих докторов не различают даже их медсёстры.

Зульфия БАЙНЕКЕЕВА