На рыбалке с учёными

Сотрудники Атырауского филиала Казахстанского научно-исследовательского института рыбного хозяйства с начала июня приступили к наблюдению за скатом молоди осетровых. За первую неделю траления Урала они поймали несколько особей севрюги и стерляди. Между тем уже несколько лет к исследователям не попадает молодь осетра, белуги и шипа.

СТЕРЛЯДЬ В ПРОБИРКЕ

В один из дней работы ученых я побывала на их судне. Ученый секретарь Атырауского филиала КазНИИРХ Елена БОКОВА показала специальный трал:

– Это бимтрал, специальное орудие лова с мелкими ячейками длиной 8 метров. К нему прикреплен полутораметровый кутец – сеть с ещё меньшими ячейками. При помощи этого кутца мы можем вылавливать даже самых маленьких «детишек» разных видов рыб, чтобы исследовать результат нереста. Учитывая такие показатели, как размер и вес молоди, её отдалённость от естественных нерестилищ, скорость воды и ряд других показателей, мы можем точно установить, где и когда отнерестились осетровые.

Елена Борисовна показала четыре пробирки с молодью:

– Вот это пока всё, что мы смогли обнаружить. Есть совсем маленькие рыбки еще на личиночной стадии. Такие малышки могут свидетельствовать о том, что рыба отнерестилась совсем недавно. Температура воды сейчас пока ещё позволяет ей метать икру. Эта молодь свидетельствует также о том, что осетровые не очень высоко поднимались по Уралу к местам своих природных нерестилищ. Нам еще предстоит изучить ряд моментов, чтобы установить, где и когда произошел нерест севрюги и какова его продуктивность.

Елена Бокова также отметила, что в основном речь идёт о молоди севрюги. Молодь стерляди попадается редко.

– Молодь белуги, осетра и шипа мы не встречаем уже несколько лет. Не попадаются они и промысловикам во время путины. Похоже, эти виды осетровых вообще не идут на нерест. Либо идут, но в мизерных количествах. При этом нельзя говорить о полном исчезновении этих видов, – говорит Бокова.

РАНЬШЕ СЧИТАЛИ МИЛЛИОНАМИ, СЕЙЧАС – ЕДИНИЦАМИ

Вместе с атыраускими специалистами на судне находилась и генетик КазНИИРХ из Алматы Гульмира ШАЛГИМБАЕВА, которая охотно согласилась рассказать о своей работе.

– В 2009 году нам довелось поработать с российскими учеными из Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии. Там имеется лаборатория молекулярной генетики, и поэтому сегодня у российских ученых имеется обширная генетическая база осетровых, которая помогает отслеживать популяцию, давать рекомендации по её сохранению, разрабатывать оптимальные программы искусственного воспроизводства.

После этого мы тоже подготовили программу и начали работу по формированию генетической базы уральных осетровых. Она финансируется государством.

Надо понимать, что генетический мониторинг – это работа не одного года, а многих лет. И необходимость этих исследований продиктована временем и сложившейся ситуацией.

– Что вы имеете в виду?

– Если раньше наши коллеги из атырауского филиала подсчитывали пропуск производителей осетровых, мигрирующих из моря в реку на нерестилища в количестве нескольких тысяч штук, а из естественных нерестилищ скатывалась молодь, исчислявшаяся в миллионах, то сейчас мы говорим о единицах. Очевидно, что за последние 15 лет численность осетровых упала катастрофически.

Причины? В первую очередь это антропогенный фактор, то есть влияние человека на окружающую среду. Это и нерациональный промысел, и браконьерство, и загрязнение окружающей среды. Та же разработка нефтяных месторождений могла внести негативную лепту. Я же считаю, что всё же главная причина – это браконьерство. Немаловажное значение также имеет гидрологический режим, который за последние годы сильно изменился. Низкий уровень воды, слабые и кратковременные паводки тоже, мягко говоря, не идут на пользу осетровым.

ВСЯ ИСТОРИЯ В КУСОЧКЕ ПЛАВНИКА

– Каким образом формируется генетическая база данных осетровых?

– Отбор материала для исследований проводится прижизненным методом. У взрослых рыб для анализа отрезается буквально полсантиметра плавника – это никак их не травмирует. Далее кусочек плавника фиксируется в 96%-м растворе этилового спирта. Делается это для того, чтобы не развалилась структура ДНК. Уже в лаборатории проводятся процедуры по выделению ДНК и его дальнейший анализ. По результатам всех анализов мы получаем подробное генетическое описание каждой рыбы, оказавшейся в нашей базе данных.

– Как вы используете полученные данные?

– Одна из главных задач генетического мониторинга – проанализировать собранный геном, чтобы узнать, насколько те или иные виды рыб близки или далеки друг от друга в генетически популяционном поле. К примеру, анализ нашей уральской севрюги не выявил близкородственного скрещивания, и это радует.

В 2014 году мы наблюдали скат молоди осетровых естественного воспроизводства. У нас была возможность сравнить её с выведенной на осетровых заводах. Выяснилось, что дикая молодь в генетическом плане более разнообразна. О чем это говорит? Можно предположить, что не все заводские производители участвовали в воспроизводстве потомства. И по результатам исследований заметно снижение полиморфности молоди, полученной в искусственных условиях.

Имея в базе данных информацию по молоди, выращенной на заводах в 2014 году, – через 8 лет, когда это поколение должно будет идти на нерест, мы узнаем, от кого получено новое поколение, от диких производителей, или от тех, что в свое время выпустил завод. Уже через 5-6 лет мы сможем узнать, формируется ли популяция севрюги естественным путем, или же решающую роль играет искусственное воспроизводство. К примеру, российские ученые уже давно выяснили, что русский осетр, который обитает в каспийском бассейне, – это потомки осетра, выращенного в своё время на осетровых заводах.

КАЖДОЙ РЫБЕ ПО ПАСПОРТУ

– Вы как-то сотрудничаете с двумя нашими осетровыми заводами?

– Конечно. Так, мы регулярно исследуем полученную на заводах молодь на предмет полиморфности. Чем она более полиморфна, тем она сильнее, здоровее и у неё больше шансов выжить и адаптироваться в естественной среде, а впоследствии и дать здоровое потомство.

Кроме того, сейчас на двух атырауских заводах проводится работа по формированию ремонтно-маточного стада. То есть раньше рыбоводы «доили» рыбу, а потом отпускали в естественную среду. В научном плане такой метод получения икры для искусственного воспроизводства довольно спорный. Никто ведь не знает, как все эти манипуляции, которым подвергается рыба, в дальнейшем сказываются на её состоянии. Во-вторых, необходимость формирования ремонтно-маточного стада обусловлена резким сокращением вылова производителей. Теперь производители будут постоянно находиться в заводских прудах и бассейнах.

У каждой рыбы, которая сегодня живет на этих заводах, имеется свой генетический паспорт. Более того, буквально на днях мы прочипировали всех рыб на Урало-Атырауском осетровом заводе. То же самое сделаем этой осенью на Атырауском осетровом заводе (п. Еркинкала). В дальнейшем рыбоводам необходимо просканировать чипы этих рыб, чтобы разработать оптимальные схемы для скрещивания с учётом индивидуального генотипа. Самцы и самки должны подбираться с максимально разными генотипами – таким образом удастся избежать низкой полиморфности будущей молоди и получить выносливое и жизнестойкое потомство.

У ИСКУССТВЕННЫХ С НЮХОМ НЕ ОЧЕНЬ

– Отличается ли рыба, полученная искусственным путем, от той, что родилась и выросла в естественной среде?

– Наши российские коллеги отмечают, что рыбе, полученной в искусственных условиях, присущи определенные внешние аномалии обонятельных органов. Но могу сказать, что на их жизнеспособности эти аномалии никак не сказываются. Будучи на Урало-Атырауском заводе, я видела осетровых, которые зашли в этом году на нерест – у них много подобных аномалий. То есть можно говорить о том, что эти производители были получены искусственным путем.

– Что-нибудь еще необычное у этих рыб заметили?

– Немного удивил их размер – они маленькие. Можно предположить, что сейчас идет омоложение возрастной структуры. Чтобы было понятно, объясню. Впервые самцы осетровых идут на нерест в возрасте 7-8 лет, самки – в 11-12 лет. Повторный нерест у них происходит через каждые три года. Последние 15 лет мы не видим 16-17-летних осетровых, которые шли бы на повторный нерест. Они встречаются, но в единичных экземплярах. О тех 20-летних, которые в небольшом количестве, но встречались ещё 10 лет назад, сегодня вообще говорить не приходится – их просто нет. Омоложение возрастной структуры осетровых может негативно сказаться на их потомстве, оно может получиться очень слабым.

– В Иране налажена система криохранения биоматериала осетровых. Прорабатывается ли этот вопрос в Казахстане?

– Учитывая нашу ситуацию с осетровыми, криохранение биоматериалов нам бы не помешало. Но в Иране сейчас действует два десятка научно-исследовательских институтов, которые занимаются исключительно вопросами сохранности и увеличения запасов осетровых. Заморозить биоматериал несложно, но процедура его хранения очень сложная и требует приобретения дорогостоящего оборудования.

Надеемся, что государственная программа, направленная на сохранение и увеличение популяции осетровых, принесет свои плоды, и мы сохраним их для наших потомков.

Тамара СУХОМЛИНОВА

Фото автора