Замочить банки или реально снизить уровень проблемных кредитов?

Фонд Qalam на основе социологического опроса выявил различия в финансовом поведении и образе жизни между группой с доходами ниже прожиточного минимума и остальными гражданами. Поскольку деньги – это никогда не про деньги, то закредитованность бедных – это прежде всего социально-психологическое явление.

Задача «спасти уязвимых от закредитованности» сама по себе этически неоднозначна. Слишком тонка грань между «помочь человеку, который попал в сложную ситуацию и просит помощи» и «самоутверждаться в роли спасителя и порождать инфантилизм групп граждан, спасая их от самих себя». Запомним эту мысль – она пригодится нам в конце.

Сейчас прожиточный минимум в Казахстане составляет 43.407 тенге, минимальный размер пенсии 57.853 тенге. Таким образом, для выявления паттернов социально уязвимых по уровню дохода граждан мы будем изучать группу с заработком до 50 тысяч тенге и сравнивать её с остальными. Наш опрос охватывал все регионы и типы населенных пунктов, однако мы ограничили возраст опрашиваемых 35 годами, чтобы прежде всего изучить молодежь.

Уязвимость – удел молодых.

Уже первая цифра ломает стереотипы: по нашему опросу ниже уровня прожиточного минимума имеют доходы 9,8% опрошенных, в то же время Бюро Национальной Статистики зафиксировало показатель 5,1%. Такая разница говорит, что бедность и уязвимость – удел молодых, в то время, как мы привыкли думать про стариков. Несложно понять, чем это грозит государству, ведь недовольная молодежь опасная энергия, особенно когда из всех соцсетей несется про «успешный успех» у кого-то другого, а виновата будет, как всегда, власть.

Надежды и помехи: хорошо зарабатывающим гражданам ничто не мешает, но «агашки» и «карьера по связям» мешают всем, вне зависимости от дохода.

Неудивительно, что именно группа с доходами менее 50 тысяч тенге имеет самую большую долю тех, кто отвечает «В Казахстане нет никакой надежды на продвижение по карьерной и социальной лестнице» – 31,5%, в то время, как в группах с более высоким доходом процент «не видящих надежды» колеблется от 0% до 6,5%.

«Хорошие связи», как главная надежда на продвижение по карьерной и социальной лестнице, радикально отличает группу с самыми низкими доходами – 45,8%, в других же группах доля надеющихся на «хорошие связи» находится в пределах 9,3%-24%. Близкая по смыслу надежда на «возможность выйти замуж или жениться на человеке со связями» также выделяет группу бедных на фоне других – 27,4% против 1,9%-8,8% в группах с более высокими доходами. В то же время, есть три фактора, с которыми связывают свои надежды на будущее самые высокодоходные группы: «образование», «готовность развиваться», а также «опыт, полученный на настоящей или предыдущей работе и обучение на рабочем месте». А вот малообеспеченные граждане надеются на это меньше всего. Таким образом, граница между группой бедных и остальными пролегает по линии «надеюсь на других» и «надеюсь на себя, свой опыт и образование».

Показательна также разница в ответах на вопрос «что мешает карьере?» В группе с доходами ниже прожиточного минимума основные помехи в порядке значимости: «агашки», «дорогое или некачественное образование» и «коррупция». В то время как в группах с более высоким доходом наиболее распространенный ответ «мне ничто не мешает продвигаться по карьерной и социальной лестнице».

И вот тут нас ждет сюрприз – «продвижение по карьерной и социальной лестнице по связям» и «агашек» поставили на второе и третье место и те, кто зарабатывает больше минимума. Разница с уязвимой группой лишь в том, что хорошо зарабатывающие надеются на себя и достигают успехов, несмотря на эти факторы. Однако «звоночек» тревожный, и говорит о необходимости менять неписаный общественный договор.

Как научиться обращаться с деньгами, выбирать профессию и строить карьеру.

Стоит также отметить, что именно в группе с низкими доходами самая высокая доля ответов «в школе не было занятий по профориентации, выбору профессии и построению карьеры», а также «в школе не было занятий, помогающих планировать доходы и расходы и оценить доходность будущей профессии». Также у этой группы самый низкий показатель среди тех, кого учили этим премудростям знакомые или родственники, а также среди тех, кто осваивал сам. Иными словами, внешних ориентиров не было, а самостоятельное обучение финансовой грамотности не практиковалось. А вот зарабатывающие выше минимума, если не удавалось получить знания в школе, осваивали их самостоятельно или с помощью своего социального окружения. То есть и по этим факторам есть водораздел по линии «сам» – «не сам».

Надежда в кредит: бедные живут в долг сейчас, откладывая проблемы на будущее.

Все группы граждан берут кредиты на покупку недвижимости, автомобили, а также кредиты или рассрочку на бытовую технику, и это нормальная практика. И процент тех, кто пользовался кредитами и рассрочками среди самых низкообеспеченных граждан 70,1% мало отличается от остальных. Но группа граждан с самыми низкими доходами отличает то, что они берут кредиты на покупку продуктов питания – 13,9% из тех, кто зарабатывает меньше 50 тысяч тенге в месяц. Для сравнения в группе зарабатывающих от 50 до 100 тысяч тенге таких 3,2%, а у зарабатывающих свыше 100 тысяч тенге в месяц доля покупающих еду в кредит около ноля. Также существенная разница по покупке одежды в кредит: 20,2% от зарабатывающих менее 50 тысяч тенге в месяц покупают одежду в кредит, доля же одевающихся в кредит лишь 0%-6,4% среди остальных групп.

МФО – выбор малообеспеченных граждан, остальные предпочитают банки.

Если пользуются кредитами все группы граждан, то выбор финансовых организаций различается существенно. 42,8% из всех опрошенных с доходами ниже 50 тысяч тенге в месяц одалживали в МФО, в то время как среди зарабатывающих от 50 до 100 тысяч тенге в месяц таковых лишь 11,1%, а среди групп с заработками свыше 100 тысяч тенге доля кредитующихся в МФО колеблется 4,7% до 9,3%.

С учетом того, что кредитная нагрузка на заемщика в банках существенно ниже, чем в МФО, целесообразно строить программу помощи уязвимым слоям населения так, чтобы поощрять банки кредитовать граждан с низкими доходами. Хотя и это не панацея, а облегчение кредитного бремени. Единственно верное средство – реальные меры для повышения доходов. Действующие, явно, не работают.

Из каких источников отдавать кредиты?

«Не было четкого плана, из каких источников отдавать кредит» у 27,4% среди зарабатывающих ниже 50 тысяч тенге в месяц, этот же ответ выбрали от 2,5% до 13,2% в тех группах, которые имеют доход выше 50 тысяч тенге в месяц.

В то же время доля тех, кто «для выплаты кредита рассчитывал на свою зарплату» самая низкая среди наименее обеспеченных – 20,7%, во всех других группах эта доля колеблется от 40,7% до 58,7%. Это еще один повод напомнить о необходимости новой программы повышения доходов населения.

Интересна склонность группы самых бедных надеяться на мифологические способы заработка: онлайн казино, рулетка, покер – 5,5%, советы финансовых и инвестиционных экспертов и гуру в интернет и соцсетях – 4,3%, ставки на спорт – 3,0%. Причем, среди групп, зарабатывающих более 50 тысяч тенге в месяц либо никто не упоминал эти способы досуга, как источник для погашения кредита, либо доля была близкой к нулю. И это при том, что они и в казино играют, и читают интернет-гуру, и ставки на спорт делают, но не используют эти способы как заработок. Иными словами, малообеспеченные граждане живут в отрыве от реальности в вопросах увеличения доходов, и надеются на мифологические способы доходов, в то время как граждане с более высоким доходом живут в реальности. И наконец, именно самые малообеспеченные надеялись на помощь государства при выплате кредита – таких 3%, в других же группах на государство не надеялись вообще. Это, конечно, привет кредитной амнистии 2019-2020 – выученная беспомощность.

Гипотеза и её подтверждение.

Психологам картина уже ясна. Хотелось бы прояснить её для лиц, принимающих решения. Социально-психологическая модель поведения малообеспеченных граждан соответствуют понятиям «зависимая личность» и «синдром жертвы». В быту можно этот феномен обозначают еще словом «инфантильность». Если гипотеза верна, то в этой группе должна быть высокая доля различных зависимостей, а, следовательно, более высокая доля депрессии и тревожности.

Своё состояние здоровья оценили, как «плохое» или «очень плохое» 39,3% группы малообеспеченных, в то время, как в других группах показатель суммарный «плохого» и «очень плохого» здоровья колеблется в диапазоне от 0% до 4,7%. Напомню, мы говорим о молодежи 18-35 лет.

Именно в группе с доходами ниже 50 тысяч тенге в месяц доля регулярно употребляющих психо-активные вещества многократно опережает долю употребляющих в других группах. Каждый третий из малообеспеченных (34,1%) употребляет крепкие спиртные напитки более двух раз в неделю (в других группах – 4,0%-11,5%). Среди них же примерно в десять раз выше доля время от времени употребляющих марихуану, галлюциногены, синтетические наркотики и опиаты 36%-39% против 0%-4,4% в группах с более высокими доходами.

По эмоциональным состояниям среди самых малообеспеченных доля субъективно переживавших за последний год тревогу, депрессию, апатию, панические атаки и страх в 1,5-3 раза выше, чем доля переживавших эти состояния в других группах.

Таким образом, мы можем с высокой степенью достоверности говорить о социальной группе, для которой характерны паттерны «зависимого типа личности» и «синдрома жертвы». Поэтому

цель – сделать человека более независимым и помочь ему сформировать здоровые адаптивные отношения с окружающим миром, социумом и близкими людьми. «Спасать» же категорически запрещено, это вовлекает и без того уязвимого человека в «треугольник Карпмана» (бесконечный цикл транзакций между «жертвой», «спасателем» и «агрессором», в котором всем участникам становится хуже).

Кто, кого и от чего спасает?

Казалось бы, всё очевидно – «некоторые депутаты и члены правительства» спасают «несчастных закредитованных жертв» от «алчных ростовщиков». Но если мы говорим о людях с доходами ниже прожиточного минимума, значимая доля которых время от времени одалживает на еду и одежду, то ее уже «спасали» кредитной амнистией в 2019-2020 году, и, как видно, не спасли, да и не могли спасти. Еще раз – если людей с «зависимым типом личности» и «синдромом жертвы» спасать, то это только поощряет зависимость и инфантилизм, а также усиливает опасные симптомы, что мы и видим в 2024 году по уровню закредитованности. 

Гораздо любопытней понять мотивы «спасателей». Увы, но явно реальная мотивация – хайп на теме «спасения уязвимых» и «наказать и призвать к ответу финансистов».

А вот с поиском рациональных решений сложнее. Из цифр явно видно, что проблемные кредиты и высокая кредитная нагрузка малообеспеченных граждан – это прежде всего МФО, а потом коллекторы, когда уже «выжать» из человека нечего. Тем не менее, основные претензии и законодательные инициативы направлены против… банков! Более того, если все объявленные законодательные инициативы воплотятся в законы, то это породит отток добросовестных заемщиков из банков в МФО. Как такое могло случиться? Рациональными аргументами это не объяснить. Несколько депутатов пытаются аналитикой и статистикой подробно разъяснить реальную ситуацию и последствия необоснованных инициатив, которые ограничивают банки, и тем самым дают преимущества для МФО. К сожалению, их голос пока еще заглушается эмоциональным выступлениями «спасателей». Почему же «спасатели» не используют общедоступную статистику и аналитику?

Все становится понятным, если разобраться в скрытых или даже неосознаваемых мотивах. «Жертва» отказывается от ответственности, не принимает решения и получает право на агрессию. «Спасатель» же «вся доброта», при этом он обесценивает «жертву» и самоутверждается за её счет, лишая ее права на ответственность за свои решения. Так порождается чувство бессилия как у «спасателей», так и «жертв».

Увы, рациональные аргументы тут бессильны. Остается надежда только на здравый смысл депутатов и членов правительства, которые на цифрах смогут все-таки донести суть происходящего до парламентского большинства.

Возможно и то, что банки «попали под раздачу» только потому, что они у всех на виду и с красивыми офисами, следовательно, более значимая мишень, чем МФО с их небольшими офисами, которые скрыты в районах с дешевым жильем и низким уровнем дохода, а то и вовсе только в интернете.

Впрочем, частично бессилие хайпожоров обоснованно. Первое и главное решение проблемы закредитованности малообеспеченных слоев населения – это новая работающая программа повышения доходов граждан. Очевидно, что существующая программа не просто не работает, но порождает инфантилизм.

А пока если этот деструктивный «танец на троих» победит рациональные аргументы, в ближайшие годы стоит ждать увеличения уровня закредитованности малообеспеченных граждан.

Ирина Давиденко

Фонд Qalam

exclusive.kz