Явь и сон о правителе Макаше

В московском издательстве «Художественная литература» в 2017 году вышла в свет книга Гадильбека ШАЛАХМЕТОВА «Пятый сон», презентация которой должна вскоре состояться в Атырау. Центральная фигура документально-художественного исследования - многолетний правитель двух приморских округов Бокеевской Орды Макаш (Мухамеджан) Бекмохамедов (1830 - 1904 гг).

ОН ПРАВИЛ СОРОК ЛЕТ

Назовите имя Макаша-правителя, и, независимо от уровня образования и начитанности, почти любой житель Атырауской области кивнет в ответ: да, знаю, слышал. Нет у нас памятников ему или проспектов и университетов, названных в его честь, чтобы это имя было на слуху и звучало на автобусных остановках, нет богатых и энергичных лобби, умеющих увековечить и прославить своих предков, но почему-то он остался в памяти людей как хороший человек и правильный «аким». За большим дастарханом в Атырау и, тем более, в Ганюшкино можно услышать предания о том, как правитель Макаш помогал Курмангазы и поэту Кашагану, как он убеждал чиновников белого царя, а то и его самого лично, отказаться от насильственного и массового крещения казахов Междуречья Волги и Яика, продал все золото семьи, чтобы накормить голодающих во время джута, не был замечен в травле Исатая и Махамбета, но при этом исправно получал ордена от царя и 40 лет правил южной частью Внутренней Орды...

Это все преданья старины глубокой. Но есть множество архивных документов о жизни правителя, огромную часть которых, оказывается, собрал и издал буквально в эти дни декабря праправнук Макаша, ныне здравствующий доктор сельхознаук Еркин Бекмухамедов. Впрочем, большую исследовательскую работу в свое время провели и такие историки, как О.Алимгереев и К.Иренов. Автор «Пятого сна» использовал эти и другие уникальные, ранее не известные исторические документы и посвятил биографии Макаша вторую часть книги. Увлекательное чтение ждет любителей истории и краеведения в этой главе. «Мне бы ваши заботы», мог бы, наверное, сказать Макаш нынешним акимам, сильно озабоченным выбиванием из бюджета денег на замену бордюр, ведь просвещенному туземному правителю с окраины Российской империи приходилось думать немного о другом. Например, о том, как украдкой, хитростью отсрочить проведение в своей вотчине реформ, призванных освободить крепостных русских крестьян и разрушить общинное землевладение, тогда как кочевники никогда не были рабами, и разрушение их общины, потеря родовых пастбищ приводила к массовой нищете казахов. Автор утверждает, что правителю Макашу это отчасти удалось, он лет на 20 затормозил действительно губительные реформы в своем крае. Впрочем, возможно, последствия потери казахами родовых пастбищ в приморских округах были смягчены тем счастливым обстоятельством, что безземельные кочевники могли заняться рыболовством на Каспии и спастись от голодной смерти. Может быть, рыбаки мятежного Жанбая, которые держат оборону до сего дня, это прямые потомки тех самых «пореформенных» казахских батраков Междуречья?

ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

Но главная сюжетная интрига «Пятого сна» откроется в третьей части книги. Автор собрал все доступные архивные документы, а это, в основном, письма Н.Чернышевского своей жене и ее переписка с правителем Макашем, в которых упоминается об очень любопытном факте. Весной 1884 г. чиновник из местной администрации Макаш Бекмухоммедов «исхлопотал для меня почти недельный отпуск», пишет Чернышевский. Эти дни ссыльный писатель, переведенный недавно из Вилюйска в Астрахань, провел в гостях у Макаша в Ганюшкино. Сюжет малоизвестный и никем, кроме Г.Шалахметова, не исследованный. Зачем царский чиновник из инородцев сделал это? Как ему удалось добиться такой поблажки для «врага самодержца»? О чем они говорили все эти пять дней? Ответа на эти вопросы в самой переписке нет.

Как принято сейчас писать в интернет-отзывах на киноновинки, не буду спойлерить, чтобы не портить удовольствия от чтения. Разгадка в этом историческом детективе лежит в плоскости, недоступной методам обычного сыска, тем более, что вещдоков, кроме упомянутых писем, нет. Чернышевский лишь вскользь упоминает в своем письме жене, что «европейски образованный» чиновник из местных, Макаш Бекмохаммедов, задавал ему в течение пяти дней разные вопросы, в том числе и «трудные» для ссыльного русского писателя (?).

Задавать «трудные вопросы» и получать ответы на них пришлось самому автору книги.

Случаются в жизни странные совпадения и почти мистические обстоятельства, которые изменяют сознание. Они необъяснимы, но настоятельно требуют объяснений, особенно если загадка, которая мучала тебя, приснилась другому человеку, и тому есть письменные свидетельства. Речь о письме Льва Гумилева, в котором он, человек ученый, рациональный и трезвый, просит одно духовное лицо дать толкование снам, повторяющимся регулярно и сильно беспокоящим его. В «Пятом сне» Г.Шалахметов приводит это письмо полностью. Много дней кряду узнику ГУЛАГа Гумилеву снился каторжанин Николай Чернышевский, живший сто лет назад. Во сне они говорили, с перерывами на бодрствование, о книге, которую в это время писал автор теории пассионарности. Сон - это всего лишь сон. Но если он практически о том же, над чем думаешь ты, то есть о том, что ты пытаешься угадать, расслышать в диалоге вековой давности, в данном случае - в разговоре Макаша и Чернышевского, то совсем по-другому начинаешь относиться к действительности. Даже памятник Гумилеву во дворе родного университета его имени в Астане начинает смотреть на тебя другими глазами. А еще действительность, во время поездки на родные острова под Астраханью, где ты не был сорок лет, вдруг преподносит такой сюрприз, как сдвиг во времени, когда настоящее пытается уничтожить кусок детства, но прошлое остается жить, благодаря мальчику из духового оркестра, глядящему на автора (на себя) из той реальности. Я имею в виду пронзительную ностальгическую главку «Пристань №17».

В общем, все это хорошо настраивает внутреннюю, ментальную антенну автора (и читателя) на запись хотя бы обрывков разговоров главного героя с его гостем, происходивших предположительно в мае-июне 1884 года в доме правителя Бекмохаммедова в Ганюшкино и во время их прогулок по округе. Я, как читатель, безусловно принял образы утомленного каторгой Чернышевского и встревоженного происходящим и неведомым будущим правителя Макаша, предложенные автором в этих эпизодах. Как кино посмотрел. Длинные крупные планы человеческих лиц в кинематографе запоминаются надолго, то же происходит и в литературе, если внимательно вслушиваться в важный для них разговор героев.

Сабыр КАИРХАНОВ