​Дело о «земельных митингах»: Выступление Жанаргуль Бокаевой

Жанаргуль Бокаева

19 января в Атырауском областном суде на апелляционном процессе по делу двух известных гражданских активистов выступила защитник Жанаргуль БОКАЕВА.

Сестра осуждённого Макса БОКАЕВА обратила внимание на неверное толкование некоторых статей.

– Во-первых, в обвинительном акте указана неправильная ссылка на статьи Закона «О национальной безопасности» – вместо ст. 5 («Основные национальные интересы РК») стоит ст. 4 («Виды национальной безопасности»), а вместо ст. 6 («Основные угрозы национальной безопасности») стоит ст. 5.

Во-вторых, ст. 6 п. 1 пп. 6 гласит: «Основными угрозами национальной безопасности являются обострение социальной и политической обстановки, выражающиеся в межнациональных и межконфессиональных конфликтах, массовых беспорядках. Неточность заключается в том, что в конце предложения вместо точки поставлена запятая и предложение продолжено: «несанкционированных собраниях, митингах, шествиях, демонстрациях, незаконных пикетах и забастовках».

Неверное толкование ст. 6 Закона РК «О национальной безопасности необоснованно расширило обвинительные рамки в отношении моего подзащитного и в силу этого был сделан неверный вывод, который лег в основу обвинения. Данная фраза присутствует и в обвинительном акте и приговоре, вынесенном судом первой инстанции.

Слова защитника вызвали шум в зале.

В ходе своего выступления защитник высказала свое несогласие с приговором суда первой инстанции по всем статьям.

– В соответствии со ст. 390 УПК РК суд обязан был доказать все без исключения элементы состава преступления и, соответственно, если им не доказан хоть один элемент, то обвиняемый должен быть оправдан.

Фундаментом обвинения является ст. 400 УК РК («Нарушение порядка организации и проведения собраний, митингов, пикетов, уличных шествий и демонстраций»), а квалификация действий по статьям ч. 2 ст. 174 («Возбуждение социальной розни») и п. 2 ч. 4 ст. 274 УК РК («Распространение заведомо ложной информации») является надуманной, потому что обоснованные и достоверные доказательства у органов следствия отсутствуют.

Суд утверждает, что Макс Бокаев и Талгат Аянов организовали, провели и непосредственно участвовали в незаконном митинге, чем совершили уголовное правонарушение, предусмотренное статьей 400 УК РК.

Вместе с тем, в ходе судебного разбирательства, мой подзащитный неоднократно ссылался на Конституцию РК, как Основной закон РК, и 24 апреля 2016 г. он воспользовался своим правом, предусмотренным ст. 32 Конституции РК, и вышел на площадь для выражения своего мнения по поводу принятых изменений в земельное законодательство. На площадь он подошел около 14.30 ч., когда на площади уже собралось много людей, в числе которых были акимы области и города, представители прокуратуры города, а также жители города. Митинг прошел мирно, без нарушения общественного порядка, без причинения вреда и ущерба кому-либо.

С 17 мая 2016 г. Макс находился под административным арестом в спецприемнике ДВД области сроком на 15 суток.

Участие в митинге не является основанием для привлечения к уголовной ответственности по ст. 400 УК, которое я считаю необоснованным, т. к. в соответствии со ст. 32 Конституции РК – граждане РК вправе мирно и без оружия собираться, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование, а в соответствии со ст. 21 Международного пакта о гражданских и политических правах, признается право на мирные собрания. Деяния, предусмотренные ст. 400 УК РК, признаются преступлением, если каждое из них повлекло за собой одно из последствий: нарушение работы транспорта, причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан, организаций. В данном случае таких последствий не было. Более того, многочисленные видео с митинга свидетельствуют, что Макс всячески успокаивал народ в целях предотвращения противоправных действий. Просмотренные на суде 59 видеороликов с митинга 24 апреля 2016 г. доказывают это.

Однако данное обстоятельство было истолковано судом №2 города Атырау как организаторская роль Макса. Кроме того, Максу и Талгату судом вменяются признаки организаторской роли и группы лиц по предварительному сговору.

Постановлением специализированного межрайонного административного суда г. Атырау 17 мая 2016 г. Макс был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 488 КоАП РК с применением административного ареста на 15 суток.

Согласно п. 2 ч. 3 ст.77 Конституции РК никто не может быть подвергнут повторно уголовной или административной ответственности за одно и то же правонарушение. Следовательно, Макс не может привлекаться к ответственности по ст.400 УК РК.

Орган досудебного расследования, усмотрев в мирном митинге угрозу национальной безопасности, вменил моему подзащитному приготовление к действиям, направленных на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции РК либо насильственное изменение конституционного строя РК, предусмотренные ч. 1 ст. 24 и ч. 3 ст. 179 УК РК.

Суд утверждает, что вина Макса, в том числе, доказана такими фактами, как подача заявки на проведение мирного митинга на 24 апреля 2016 г. в горакимат, отказом акимата и распространение заведомо ложных сведений о продаже земель Китаю, а также в активном оповещении через социальные сети «Фейсбук», приложения «WhatsApp», «ВК» населения о проведении митинга 24 апреля 2016 г. на площади Исатая и Махамбета.

Выводы суда опровергаются следующим:

Публикации моего подзащитного в исследованной судом странице MaxBokayev в социальной сети Фейсбук в период с 14 апреля (дата заявки) по 19 апреля 2016 г. (дата отказа акимата) содержали исключительно информацию о направленной заявке в акимат города, что в период рассмотрения заявки до получения ответа акимата не запрещено ни одним нормативно-правовым актом и не содержали информацию о продаже земель сельскохозяйственного назначения Китаю, которое не основано ни на одном доказательстве и не нашедшим своего подтверждения в судебном следствии, в ходе которого был исследован протокол осмотра страницы моего подзащитного в социальной сети Фейсбук от 16 мая 2016 г., но в котором не были обнаружены подобные высказывания.

После получения отказа акимата в проведении митинга публикации Макса на его странице касались исключительно информирования о личном и индивидуальном выражении его мнения в мирной форме, о вручении предостережения прокуратурой и повестки в следственное управление ДВД области, что нашло свое подтверждение в ходе исследования страницы Макса в социальной сети Фейсбук.

В период же с 19 апреля по 24 апреля 2016 г. публикаций Макса касательно призывов к митингу, распространения информации, что земли сельскохозяйственного назначения продаются Китаю, установлено не было, что опровергает доводы суда.

Также суд утверждает, что моим подзащитным распространялась информация через приложения «WhatsApp», «ВК» и при устном разговоре о проведении митинга. Но ни органом досудебного расследования, ни судом такие факты установлены не были.

В стенограммах телефонных разговоров Макса не были обнаружены высказывания о продаже земель сельскохозяйственного назначения.

Также суд, частично цитируя в приговоре содержание заявки на проведение митинга, не полно, односторонне и необъективно исследовал ее, в связи с чем, из содержания были опущены целые фразы, имеющие существенное значение и опровергающие вину Макса, а именно: «целью мирного публичного мероприятия в форме митинга, является привлечение внимания общественности к недостаткам и противоречиям, заложенным, по нашему мнению, в земельном законодательстве РК. В частности, по вопросам массовой распродажи земель сельскохозяйственного назначения через аукционы и сдачи в долгосрочную аренду земли иностранным лицам. Мы считаем, что проблемы сельского хозяйства в Казахстане должны решаться другими путями и методами».

Данная фраза характеризует мнение и конструктивную гражданскую позицию Макса для выработки путей и методов решения проблем в сельском хозяйстве и не подтверждает утверждение суда о том, что Макс осознавал заведомую ложность распространяемой им в социальных сетях информации и желал этого в своих целях.

Вменение Максу высказываний, не относящихся к его персональным и авторским высказываниям, разговорам и публикациям, третьих лиц к которым Макс никакого отношения не имеет, отражают незаконность приговора.

Таким образом, один лишь факт подачи заявки на проведение мирного митинга 24 апреля 2016 г. и присутствия на нем послужил основанием для вынесения обвинительного приговора.

Суд, обвинив Макса и Талгата Аянова в совершении деяния в группе лиц по предварительному сговору, при описании деяния не указал, какие конкретно действия совершены каждым из них, тем самым, нарушая требования УПК и п. 18. Нормативного постановления Верховного суда РК «О судебном приговоре». Доводы суда о том, что в действиях подсудимых присутствует квалифицирующий признак – группа лиц по предварительному сговору – не могут быть приняты во внимание и не соответствуют требованиям Закона, а также фактическим обстоятельствам дела по следующим основаниям.

С учетом изначального содержания такого квалифицирующего признака во вменяемых частях статей 174, 274 УК действия моего подзащитного и Талгата Аянова автоматически подпали в разряд совершенных «группой лиц по предварительному сговору», в то время как доказательств наличия предварительного сговора между ними нет и не установлено в судебном следствии, суд мотивировал данный факт лишь согласованностью действий, при отсутствии допустимых доказательств «предварительного сговора».

В обоснование своих доводов суд устанавливает, что предварительный сговор, в том числе, подтверждается фактами: «совместной подачей Аяновым Т. и Бокаевым М. заявления в акимат города Атырау на проведение митинга; выкладыванием публикаций призывного характера в социальные сети; совместным участием на митинге, выступлениями на митинге, носящий один тот же характер; активными действиями обоих подсудимых по привлечению общественности к участию в несанкционированных митингах; составлением Бокаевым М. резолюции митинга; их поведением, координирующим действия участников митинга, дачей Бокаевым и Аяновым указаний как собравшимся на митинге, так и по отношению к представителям власти; размещением 11 апреля 2016 года Аяновым Т. в социальной сети «Фейсбук» на странице группы «Гражданская инициатива Атырау – Азаматтык бастама Атырау», созданной Аяновым Т. и Бокаевым М. для объединения общественных активистов города Атырау, в которой они являлись администраторами, под псевдонимом «Сноуден Атырауский» распространяли сообщения…».

Суд как на доказательство вины моего подзащитного и Аянова в совершении деяния группой лиц по предварительному сговору ссылается на исследование телефонных переговоров, и выступлений на митинге. Однако данное доказательство в приговоре не раскрыто в достаточной степени, не имеет конкретной ссылки на дату, время разговора и лица, с кем переговаривают Макс и Талгат Аянов, что не получило оценки в приговоре.

Суд признал в действиях Макса распространение заведомо ложной информации, создающей опасность нарушения общественного порядка или причинения существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства,совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием средств массовой информации или сетей телекоммуникаций, при проведении публичных мероприятий, т.е. преступление, предусмотренное ст. 274 п. 2 ч. 4 УК РК, в частности, распространение заведомо ложной информации о планах и намерениях руководства страны обратить в собственность иностранных компаний и граждан земли сельскохозяйственного назначения, в частности передачи правительством с 1 июля 2016 г. одного миллиона гектаров сельскохозяйственной земли в аренду Китаю.

В то же время, ни одним высказыванием, выступлением, телефонным разговором или публикацией, мой подзащитный не распространял информацию о «продаже китайцам/Китаю» и обращении в собственность иностранных компаний земель сельхозназначения, а говорил только о рисках передачи земель сельскохозяйственного назначения в аренду иностранным лицам в нынешних условиях.

Ходатайство стороны защиты о приобщении юридического анализа спецдокладчика ООН Майна Киай по вопросу о правах на свободу мирных собраний и свободу ассоциаций от 29 сентября 2016 г. по данному уголовному делу в отношении моего подзащитного; совместного отчета спецдокладчика ООН по вопросам права на свободу мирных собраний и ассоциаций и спец.докладчика по вопросам о внесудебных, суммарных или произвольных казнях на тему надлежащего взаимодействия с собраниями от 4 февраля 2016 г.; письменных замечаний спец.докладчика ООН по вопросам права на свободу мирных собраний и ассоциаций и Центром по правам человека Университета Гент по вопросу ограничения прав на свободу собраний в Азербайджан не было исследовано судом, не дана правовая оценка, в котором призывает и просит обратить внимание на значимость международных правовых норм для судопроизводства РК, на недопустимость наложения взысканий за участие в несанкционированных митингах, уголовной ответственности.

Также судом были необоснованно отклонены неоднократные ходатайства о привлечении компетентных специалистов в области международного права Жовтис Е. А. и Ибраевой А. для установления толкования прав на свободу мирных собраний, предусмотренных стандартами и нормами международного права и гарантируемыми Конституций РК.

Судом в обоснование вины моего подзащитного приводятся показания свидетелей рабочих ТОО ОРРВ и ТОО DSL Caspian. Показания данных свидетелей не соответствуют выводам суда, а выводы суда, основанные на показаниях вышеуказанных свидетелей необоснованны и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела по основаниям, изложенным в ходатайстве о признании недопустимыми показаний данных свидетелей.

Кроме того, легшая в основу обвинения Макса и Талгата «информация о продаже земли китайцам», которая «у них вызвала беспокойство за будущее своих детей» не соответствует Основному закону страны, в соответствии с которой, государственность и исконность казахской земли, а также ответственность народа Казахстана перед нынешним и будущими поколениями положены в основу Конституции РК и являются его предтечей и любое беспокойство за будущие поколения и родную землю – не только разумное, но и установленное и предписанное Основным законом чувство, которое должно присутствовать в каждом гражданине РК, иначе говоря – гражданская позиция.

Согласно заключению политолога Досыма Сатпаева, приглашенного стороной защиты в качестве независимого эксперта, «В исследуемых материалах представители государственной власти, которые также упоминаются в постах и высказывания, к «социальной группе» не относятся. Следовательно, в отношении представителей власти не может разжигаться «социальная рознь». Так как побуждение к совершению враждебных и неправомерных действий на основании несуществующих признаков не представляется возможным. В тексте исследуемых материалов присутствуют элементы конструктивной критики (критика, в которой говорится не только о том, что плохо, но также о том, что и как сделать лучше). При этом сам факт наличия конструктивной критики противоречит обвинениям в возбуждении «…социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни…», так как «возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной розни» изначально направлено на провоцирование конфликтной ситуации. И данная ситуация, может сопровождаться агрессивными выпадами, физической расправой или угрозой таковой, уничтожением или повреждением имущества и т.п., либо изоляцией, отчуждением, ограничением в правах, льготах, преимуществах и т.д. И все это делается без попыток начать диалог. Но анализ высказываний автора исследуемых материалов, наоборот, говорит о его желании и необходимости такого диалога между обществом и властью. В пользу этого говорит сам факт появления проекта резолюции народного митингаот 24 апреля 2016 г., который по форме является петицией, как коллективное прошение, подаваемое в органы государственной власти в письменном виде. При этом петиция, с точки зрения политической коммуникации, является одной из форм диалога между обществом и властью.

Анализ предоставленных материалов указывает на то, что основным объектом критики являются представители власти, которые, в том числе, инициировали изменения и поправки в Земельный кодекс. При этом критика как «отрицательное суждение о чем-либо» может характеризоваться отсутствием доверия автора к объекту критики. Но в Указе президента РК «О мерах по дальнейшему совершенствованию этических норм и правил поведения государственных служащих Республики Казахстан» от 29 декабря 2015 г. № 153, в «общих стандартах поведения» пункта 5, подпункта 7 говорится, что государственные служащие должны «…своими действиями и поведением не давать повода для критики со стороны общества, не допускать преследования за критику, использовать конструктивную критику для устранения недостатков и улучшения своей деятельности».

«В случае с земельной реформой, была плохо реализована статья 18, пункт 3 Конституции РК, в которой указывается что: «Государственные органы, общественные объединения, должностные лица и средства массовой информации обязаны обеспечить каждому гражданину возможность ознакомиться с затрагивающими его права и интересы документами, решениями и источниками информации».

Официальным признанием нарушения этой статьи является сам факт создания комиссии по земельной реформе, которая, по словам главы государства: «…вместе с госорганами, общественными органами будет обсуждать этот вопрос, точно разъяснять нормы, связанные с резонансными вопросами в Земельном кодексе, предлагать парламенту решения и вместе с парламентом вновь будем рассматривать». Кроме этого, в Законе РК о национальной безопасности в статье 19«Обеспечение общественной безопасности» в пункте 2, подпунктах 1 и 2 говорится о том, что не допускается принятие решений и совершение действий заведомо способных привести к: 1) нарушению единства народа Казахстана и ухудшению состояния межэтнических и межконфессиональных отношений; 2) нарушению общественного согласия. И здесь, в том числе, имеются в виду решения и действия со стороны государственных структур, которые также могут спровоцировать рост социального напряжения».

Но суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о приобщении этого и других заключений экспертов.

Суд приводит доводы об организаторской роли Макса в организации и проведении незаконного митинга 24 апреля т.г., а также подготовки организации проведения незаконного митинга, намеченного на 21 мая т.г., исходя из его выступлений на митинге 24 апреля, показаний допрошенных в суде должностных лиц местных исполнительных органов, показаниями приведенных выше свидетелей и исследованными в суде документами.

Судом данное обстоятельство истолковано как организаторская роль моего подзащитного, кроме того, судом в качестве признаков организующей роли моего подзащитного также вменены такие факты как: 1) совместная подача заявки на проведение митинга, совместное участие в собрании в акимате города Атырау, 2) выступления на митинге; 3) «телефонные разговоры на митинге, где он приглашает выступить на митинге общественных деятелей из других городов, таких как Есентаев Ж., Шаханов М., а также в качестве выступающих приглашаются лица преклонного возраста, мнение которых, учитывая национальный менталитет, является авторитетным»; 4) «ультимативный» призыв прокурора города», «требование гарантий прекращения уголовного дела в отношении него и других лиц».

Вместе с тем, показания свидетелей – должностных лиц местного исполнительного органа (акима города Нурлыбека Ожаева, его заместителя Гульмиры Шакировой, руководителя областного управления земельных отношений Армана Баженова и др.) о подаче заявок, рабочих встречах, якобыпредложений других местдля проведения митинга, входящие в перечень, а также предложений представить свои требования в письменном виде в акимат для доведения их органам центральной власти, официальных отказов и постановлений акима г.Атырау отражают лишь процедурные моменты, но никак не организаторскую роль моего подзащитного, которая, кстати, не была показана ни одним из вышеуказанных свидетелей.

Несостоятельность выводов суда очевидна, поскольку сам факт подачи совместной заявки на проведение митинга и совместное обсуждение вопроса проведения митинга не возбраняется и прямо предусмотрен ст. 1, 2, 3 Закона РК «О поpядке оpганизации и пpоведения миpных собpаний, митингов, шествий, пикетов и демонстpаций в РК» и приводятся такие термины как «отдельные группы граждан», «уполномоченные», «организаторы», «лица, ответственные за соблюдение общественного порядка», что полностью исключает обоснованность доводов суда об «организаторской роли» моего подзащитного и необоснованный перевод смысла данных слов из контекста законодательства о митингах в контекст уголовно-процессуального закона.

Судом не дана надлежащая правовая оценка таким фактам, что митинг прошел мирно поскольку: он прошел без нарушения общественного порядка, без причинения вреда и ущерба кому либо; местными исполнительными органами митинг не был прекращен в безусловном порядке, как того требует ст. 8 Закона о митингах; местными исполнительными органами было оказано содействие в проведении митинга путем предоставления звукоусиливающей аппаратуры и ведением разъяснительной работы об изменениях в земельном законодательстве, предложений путей разрешения сложившейся ситуации и формирования соответствующего обращения в компетентные органы; прокурор города также вел разъяснительную работу и с акимом области дал обещание не преследовать 8 лиц, по которым возбуждено уголовное дело по ст. 174 УК РК.

В этой связи прошу приговор суда № 2 г. Атырау Атыраской области от 28 ноября 2016 г. в отношении М. Бокаева и Т. Аянова отменить и постановить новый оправдательный приговор.